Опубликовано: "Судебные ведомости" №3-4 2014.

По соглашению с редакцией журнала  "Судебные ведомости"  "Кубанским агентством судебной информации" предоставлена площадка для размещения электронной версии материалов указанного издания.

На протяжении четырех лет (с 1 января 2011 года) в России действует Федеральный закон от 27 июля 2010 года № 193-ФЗ «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)».

За это время достигнуты определенные положительные результаты: во всех субъектах РФ созданы организации, осуществляющие деятельность по обеспечению проведения процедуры медиации; функционируют коллегии посредников по урегулированию споров (центры медиации) при торгово-промышленных палатах; судьи в различных формах разъясняют сторонам возможность проведения процедуры медиации; в судебной практике появились примеры утверждения медиативных соглашений в качестве мирового соглашения, а также осуществления иных процессуальных действий во исполнение условий медиативного соглашения (признание иска, уменьшение исковых требований, отказ от иска).

Вместе с тем обобщение практики, проведенное Верховным Судом Российской Федерации, показало, что в большинстве судов медиация пока не нашла широкого применения. Основные причины этого заключаются в следующем: новизна процедуры, высокая степень конфликтности отношений участников спора, отсутствие навыков и традиций по ведению переговоров и т.д. Стороны соглашаются пройти процедуру медиации в исключительных случаях, после того, как судьями в судебных заседаниях затрачивается значительное время на разъяснение сущности процедуры медиации и ее преимуществ.1

Безусловно, возлагать всю ответственность по внедрению процедуры медиации, разъяснению порядка и особенностей ее применения на суды, и без того перегруженные работой, недопустимо.

Решение этого вопроса должно строиться на основе  сотрудничества судебной системы с организациями, осуществляющими деятельность по обеспечению проведения процедуры медиации. В качестве таковых, на наш взгляд, должны рассматриваться соответствующие коллегии посредников по урегулированию споров (центры медиации) при торгово-промышленных палатах субъектов РФ. По неэкономическим категориям споров (семейные, трудовые, жилищные) могут привлекаться медиаторы, не входящие в состав указанных коллегий (центров) при торгово-промышленных палатах, но имеющие соответствующую аккредитацию.

В пользу системы торгово-промышленных палат свидетельствует ее исключительный авторитет, основанный на доверии как со стороны государства, так и со стороны бизнес-сообщества, а также исторически подтвержденный успешный опыт деятельности в сфере альтернативного разрешения споров -  арбитража и посредничества.

При этом внедрение медиации в судопроизводстве не должно ограничиваться лишь соответствующими разъяснениями в рамках определения о подготовке дела к слушанию, направляемого сторонам. Такой подход является малоэффективным. Как видится, в этих целях необходимо организовать в каждом суде дежурство медиатора, который сможет вести разъяснительную работу с участниками спора, в том числе в ходе проведения судьей собеседования со сторонами при подготовке дела к судебному разбирательству. И для этого существуют все законные основания.

Но, наряду с этим, руководящая роль судьи в инициировании сторонами примирительного процесса должна быть определяющей и не может рассматриваться в качестве нарушения принципа диспозитивности.

Первоначально, на стадии подготовки дела к судебному разбирательству, судья принимает меры к примирению сторон и,  в связи с этим, разъясняет сторонам их право обратиться за содействием к медиатору, существо и преимущества примирительных процедур, а также правовые последствия этих действий. Также, начиная судебное заседание, судья выясняет не хотят ли стороны  применить процедуру медиации. Эти действия судьи регламентированы как процессуальным законодательством (статьи 150, 172 ГПК РФ и статьи 133, 135, 153 АПК РФ) так и непосредственно Законом о медиации, предусматривающим возможность применения медиации по предложению судьи (пункт 2 статьи 7 Закона).

На сегодняшний день известны результаты опыта по внедрению медиации в процессе судебного разбирательства в зарубежных правопорядках. Первый подход, в котором судья лишь предлагал сторонам обратиться к услугам медиатора, потерпел неудачу везде, где предпринимались попытки его реализации. Основные причины – сопротивление адвокатов,  недоверие участников конфликта к процедуре, сомнения в беспристрастности медиатора. Пилотные проекты были опробованы в Британском центральном земельном суде Лондона,  Британском Апелляционном суде, а также в судах Австралии, Новой Зеландии, Канады и в ряде судов в различных штатах США. Попытка внедрить прямо противоположный опыт подхода к медиации – обязательную медиацию, также не принесла значимых результатов. Фактически судьи не назначали к слушанию дела, если стороны не попытаются сначала сесть за стол переговоров. Но адвокаты и стороны подходили к данному вопросу как лишь к еще одному формальному препятствию, которое необходимо пройти. Великобритания пошла на компромиссный вариант: если какая-то из сторон отказывается от предложенной судом процедуры медиации, она должна понести все судебные расходы, даже если выиграла дело.2

По нашему мнению, зарубежный опыт может стать ориентиром во избежание сходных ошибок. Но выработка собственного подхода должна базироваться на особенностях национального менталитета с учетом общей правовой культуры. Баланс между добровольностью и обязательностью в любом случае должен основываться на строгом соблюдении принципа доступности правосудия и учитывать необходимость повышения качества судопроизводства путем оптимизации судебной нагрузки.

Один из позитивных шагов в этом направлении – внесение в Государственную Думу Федерального Собрания Российской Федерации проекта закона «О внесении изменений в Арбитражный процессуальный кодекс РФ и в часть вторую Налогового кодекса РФ» (одобрен Пленумом ВС РФ 21 октября 2014 года).

Указанный законопроект в числе прочих инициатив предполагает введение обязательного досудебного порядка по множеству категорий экономических споров. Исключением стали дела о банкротстве, дела об установлении фактов, имеющих юридическое значение, присуждение компенсации за нарушение права на судопроизводство и некоторые другие.

Обсуждение этих изменений в юридическом сообществе свелось, что ожидаемо, к вопросу об отношении сторон спора к соблюдению досудебного порядка и добросовестности его осуществления. Действительно, на практике претензионный порядок может обернуться формальным обменом письмами (претензией с одной стороны и отзывом с другой). Однако, на наш взгляд, рассматривать эти изменения в процессуальном законодательстве следует несколько шире.

В предлагаемой редакции сказано: «Спор может быть передан на разрешение арбитражного суда после принятия сторонами мер по досудебному урегулированию по истечении 30 календарных дней со дня направления претензии (требования), если иной срок и (или) порядок не установлены законом или договором».

Употребление понятия «досудебное урегулирование» здесь не случайно и не должно сводиться лишь к претензионному порядку. Основная цель законопроекта – внедрение и развитие альтернативных способов разрешения споров, что позволит повысить эффективность правосудия, в том числе путем уменьшения нагрузки на судей.

Обязательный досудебный порядок урегулирования спора открывает возможности для более эффективного вовлечения сторон спора в медиацию, формирования в обществе доверия к медиации, знаний о медиаторах и о возможностях этой процедуры. В этой связи законодательная инициатива Верховного Суда РФ расценивается нами как демонстрация доверия к процедуре медиации, признание ее необходимости и значимости в сфере разрешения экономических споров.

Другой важный документ – Концепция единого Гражданского процессуального кодекса РФ, одобренная решением Комитета по гражданскому, уголовному, арбитражному и процессуальному законодательству ГД ФС РФ от 08.12.2014 № 124(1).

В Концепции, в частности,  указано на то, что следует более активно развивать и стимулировать досудебное примирение между сторонами, в том числе путем введения по отдельным категориям дел обязательного претензионного порядка разрешения спора. Судебный порядок должен применяться по таким категориям дел лишь в случае, если досудебный порядок оказался неэффективным. Необходимо также определить, при каких условиях претензионный порядок считается соблюденным.

Также указано на то, что перечень способов поиска путей примирения должен быть открытым, вместе с тем основные из них должны быть определены в законе. В качестве таковых названы: переговоры, сверка расчетов, медиация и судебное примирение.

Следует отметить, что многие положения концепции в части примирительных процедур содержатся в законопроекте «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием примирительных процедур». Документ был разработан Высшим  Арбитражным судом РФ и внесен в Государственную Думу 2 августа 2012 года. Несмотря на то, что рассмотрение законопроекта отложено, следует отметить ряд инициатив, безусловно заслуживающих внимания.

В законопроекте предусматривались дополнительные по отношению к медиации и другим примирительным процедурам возможности для лиц, участвующих в деле, урегулировать спор при содействии судебного примирителя, закреплялся институт судебного примирения, определялись принципы примирительных процедур, создавались условия для активной роли суда в содействии сторонам в урегулировании споров. Предлагалось закрепить возможность арбитражного суда в целях примирения сторон и уточнения ими фактических обстоятельств, снятия противоречий в позициях, откладывать судебное разбирательство по своей инициативе, предложив сторонам использовать примирительную процедуру. При этом в целях дополнительного стимулирования сторон к использованию примирительных процедур предусмотрена возможность возвращения истцу до 70 % государственной пошлины при заключении мирового соглашения, отказе от иска, признании ответчиком иска по результатам проведения таких процедур.

Вместе с тем, отдельные предложения по изменению законодательства, нельзя назвать достаточно обоснованными. В частности, возможность привлечения помощников судей, не принимающих участие в рассмотрении дела, сотрудников аппарата суда, имеющих высшее юридическое образование, к осуществлению функций судебных примирителей.

Во-первых, правовой статус судебного примирителя, правовая природа его служебных обязанностей (трудовые или гражданско-правовые, должностные обязанности) законом не определены. А во-вторых, с точки зрения статуса посредника в урегулировании спора принадлежность к судебной системе вообще может иметь обратный эффект. К слову, наиболее важным для примирителя является не наличие юридического образования, а специальные навыки по вопросам применения соответствующих процедур и обладание практическим опытом в различных областях жизни общества и деловой сфере.

На фоне этого и предложение разработчиков законопроекта об исключении части 3 статьи 16 Закона о медиации выглядит явно поспешным и непроработанным. Напомним, указанная норма предусматривает проведения процедуры медиации по спорам, переданным на рассмотрение суда или третейского суда, только медиаторами, осуществляющими свою деятельность на профессиональной основе. Аргументирована позиция разработчиков следующим – для утверждения арбитражным судом мирового соглашения, заключенного сторонами, статус медиатора будет не столь важен, поскольку суд самостоятельно оценивает условия мирового соглашения на предмет выявления противоречий закону или нарушения прав других лиц.3

На наш взгляд, суть проблемы в неправильном восприятии задач и функций медиатора, в отличие от роли судьи. Медиатор не исследует доказательства, не дает оценку произошедшим событиям и не устанавливает чью-либо вину, его главная задача заключается в обеспечении взаимопонимания между сторонами и выявлению возможности решения спора на приемлемых для сторон условиях. Кроме того, заключаемое по итогам процедуры медиации медиативное соглашение далеко не во всех случаях представляется на утверждение суду в качестве мирового соглашения в его процессуальном смысле. Медиативное соглашение зачастую содержит лишь согласованные сторонами обязательства, условия и сроки их выполнения, в том числе и относительно судьбы дела, находящегося в производстве суда.

В случае если стороны все же решат придать медиативному соглашению статус мирового соглашения, подлежащего принудительному исполнению, суд уже без участия медиатора воспользуется всеми процессуальными средствами и полномочиями для проверки соответствия условий соглашения требованиям закона. При этом наличие у судьи дополнительного профессионального образования по программе медиации вовсе не является необходимым.

Подводя итог, хочется еще раз подчеркнуть важность популяризации примирительных процедур, разъяснительной работы по их применению, а также необходимость организации сотрудничества судебной системы с сообществом медиаторов, в том числе на основе взаимодействия судов и центров медиации при торгово-промышленных палатах, которые исторически являются гарантом профессионализма и качества.

1 Справка о практике применения Федерального закона «Об альтернативной процедуре урегулирования споров с участием посредника (процедуре медиации)». Бюллетень Верховного Суда РФ, 2012 № 8.

2 По материалам сайта «медиаторство.рф»

3 Пояснительная записка к проекту федерального закона «О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в связи с совершенствованием примирительных процедур».http://asozd2.duma.gov.ru/main.nsf/