«Кубанское агентство судебной информации»  продолжает серию публикаций, посвященную подписанному на днях Федеральному закону от 07.05.2013 № 100-ФЗ “О внесении изменений в подразделы 4 и 5 раздела I части первой и статью 1153 части третьей Гражданского кодекса Российской Федерации”, вносящий существенные изменения в подразделы 4 “Сделки и представительство” и 5 “Сроки. Исковая давность” раздела I части первой Гражданского кодекса РФ.

Мы обратилось к кубанским экспертам, имеющим научно-практические публикации по названной тематике, с просьбой в первом приближении прокомментировать наиболее важные законодательные новеллы, появившиеся в ГК РФ.

Прокомментировать часть изменений, касающихся сделок, мы попросили нашего земляка, кандидата юридических наук, доцента Алексея Валентиновича Зарубина.

Алексей Зарубин: В ГК РФ введена новая статья, регламентирующая процедуру получения согласия на совершении сделки (ст. 1571).

ГК РФ предусматривает получение как предварительного, так и последующего согласия (одобрении) на совершение той или иной сделки как некую «присоединенную» волю, необходимую для того, чтобы сделка приобрела силу. Например, согласно ст. 26 ГК РФ несовершеннолетние в возрасте от четырнадцати до восемнадцати лет совершают сделки, за исключением названных в п. 2 ст. 26 ГК РФ, с письменного согласия своих законных представителей – родителей, усыновителей или попечителя. При этом процедура получения такого согласия не была прописана. Законодатель недостаток устранил, установив требования, которым согласие должно соответствовать. Так, в предварительном согласии на совершение сделки должен быть определен предмет сделки, на совершение которой дается согласие. При последующем согласии (одобрении) должна быть указана сделка, на совершение которой дано согласие (п. 3 ст. 1571 ГК РФ). Молчание лица, от которого должно последовать согласие (одобрение), как и прежде, безусловным знаком согласия не является (п. 4 ст. 1571, п. 3 ст. 158 ГК РФ).

Форма согласия в ст. 1571 ГК РФ не определена. Можно было бы предположить, что поскольку согласие является частью сделки («присоединенной» волей), то её форма должна соответствовать форме основной сделки, однако такой подход был бы ошибочен. Например, если закон предусматривает для основной сделку письменную форму в виде составления единого документа, подписанного обеими сторонами (п. 2 ст. 434 ГК РФ), то перенесение этого правила на согласие означало бы повторное заключение договора, но теперь уже с другим субъектом. Кроме того, согласие (одобрение) направлено на присоединение к воле одной из сторон, а не обеих. Таким образом, чтобы согласие считалось надлежащим, достаточно его простого письменного изложения.

Буквально новое положение закона, выраженное в ст. 1571 ГК РФ, касается только согласия на совершение сделок, при том, что ГК РФ знает необходимость получения согласия в других случаях. В частности, в силу ст. 1521 ГК РФ обнародование и дальнейшее использование изображения гражданина (в том числе его фотографии, а также видеозаписи или произведения изобразительного искусства, в которых он изображен) допускаются только с согласия этого гражданина. После смерти гражданина его изображение может использоваться только с согласия детей и пережившего супруга, а при их отсутствии – с согласия родителей. В соответствии с п. 1 ст. 247 ГК РФ владение и пользование имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляются по соглашению всех ее участников, а при недостижении согласия – в порядке, устанавливаемом судом. Формально в указанных выше случаях ст. 1571 ГК РФ действовать не будет, так как она, как указывалась, выше применима только к случаям «присоединенной» воли. Там, где согласие должно выражать не присоединенную, а личную или совместно выработанную волю, рассматриваемая статья применяться не должна. Да, можно утверждать, что если последующее согласие дано там, где должна иметь совместная воля, то его отрицать нельзя, однако это тема отдельного разговора и основание для применения других норм ГК РФ.

Изменения коснулись и нотариального удостоверения сделок.

Ранее ГК РФ не определял, что же следует понимать под нотариальным удостоверением сделок, а только говорил только о том, как оно должно осуществляться. Теперь нотариальное удостоверение сделки означает проверку законности сделки, в том числе наличия у каждой из сторон права на её совершение, и осуществляется нотариусом или должностным лицом, имеющим право совершать такое нотариальное действие, в порядке, установленном законом о нотариате и нотариальной деятельности (п. 1 ст. 163 ГК РФ).

К сожалению, законодатель не дает нам более подробной информации о том, насколько широки полномочия нотариуса в определении законности сделки. К примеру, может ли отказать нотариус в нотариальном удостоверении сделки, если сочтет её оспоримой или незаключенной. Представляется, что под проверкой законности в контексте ст. 163 ГК РФ следует понимать такие действия нотариуса, которые направлены на выявление пороков, устраняющих действие сделки как таковой. Например, нотариус вправе отказать от удостоверения сделки, если она является незаключенной либо ничтожной (но не оспоримой).

Положение ст. 163 ГК РФ о том, что несоблюдение нотариальной формы сделки влечет её недействительность, новым не является. Аналогичное правило содержал п. 1 ст. 165 ГК РФ.Разумеется, что недействительной сделка будет тогда, когда соблюдение нотариальной формы обязательно. Например, в случае заключения договора ренты (ст. 584 ГК РФ).

В части государственной регистрации сделок ничего принципиально нового нет. В силу п. 1 ст. 164 ГК РФ в новой редакции в случаях, если законом предусмотрена государственная регистрация сделок, правовые последствия сделки наступают после её регистрации. Здесь имеются в виду обязательственно-правовые последствия, на которые стороны рассчитывали при заключении сделки.

К числу новелл относится п. 2 ст. 164 ГК РФ, согласно которому сделка, предусматривающая изменение условий, зарегистрированной сделки, подлежит государственной регистрации.

Последствия уклонения от нотариального удостоверения или государственной регистрации сделки остались прежними. Если одна из сторон полностью или частично исполнила сделку, требующую нотариального удостоверения, а другая сторона уклоняется от такого удостоверения сделки, суд по требованию исполнившей сделку стороны вправе признать сделку действительной. В этом случае последующее нотариальное удостоверение сделки не требуется (п. 1 ст. 165 ГК РФ в новой редакции). Если сделка, требующая государственной регистрации, совершена в надлежащей форме, но одна из сторон уклоняется от её регистрации, суд по требованию другой стороны вправе вынести решение о регистрации сделки. В этом случае сделка регистрируется в соответствии с решением суда (п. 2 ст. 165 ГК РФ в новой редакции).

Разница в указанных выше последствиях логична и обоснована. Нотариальное удостоверение относится к форме сделок (п. 1 ст. 158 ГК РФ). Пороки формы, а иногда даже и содержания, могут быть восполнены исполнением. Развитию сделочного правоотношения здесь ничто не мешает. Что касается государственной регистрации, то правоотношение из сделки может начаться не ранее её регистрации (разумеется, если сделка подлежит государственной регистрации). Отсюда и прописанные в ст. 165 ГК РФ способы зашиты.

К числу новелл можно отнести определение срока исковой давности по указанным выше искам (иску о признании сделки действительной и регистрации сделки). Ранее он составлял 3 года. Это ничем не обосновано. Во-первых, рассматриваемые иски вытекают из обязательственных правоотношений. Участники таких отношений, в отличие от вещных, четко определены: конкретному кредитору противостоит конкретный должник, поэтому стороны не могут не знать, что между ними достигнуты определенные соглашения.Во-вторых, обязательственные отношения, в отличие от вещных, весьма динамичны и для них срок исковой давности в 3 года чрезмерен.Теперь срок исковой давности установлен в 1 год, что вполне разумно (п. 4 ст. 165 ГК РФ).

В ГК РФ появилась новая статья – 1651, определяющая момент исполнения обязанности по юридически значимому сообщению. Согласно указанной норме юридически значимое сообщение влечет последствие с момента доставления такого сообщения лицу, для которого оно имеет гражданско-правовое последствие или его представителю. Сообщение считается доставленным и в тех случаях, если оно поступило лицу, которому оно направлено, но по обстоятельствам, зависящим от него, не было вручено или адресат не ознакомился с ним (п. 1 ст. 1651 ГК РФ).

Переворота в гражданском праве не произошло. Закон и до этого момента знал так называемые юридически значимые сообщения, а судебная практика вывела правило о том, что лицо считается выполнившим свою обязанность, если сообщение было отправлено  Возьмем в качестве примера преимущественное право покупки. Согласно п. 2 ст. 250 ГК продавец доли обязан известить в письменной форме остальных участников долевой собственности о намерении продать свою долю постороннему лицу с указанием цены и других условий, на которых продает ее. Если остальные участники долевой собственности откажутся от покупки или не приобретут продаваемую долю в праве собственности на недвижимое имущество в течение месяца, а в праве собственности на движимое имущество в течение десяти дней со дня извещения, продавец вправе продать свою долю любому лицу.

Судебная практика вывела правило о том, что сособственнику достаточно отправить извещение о намерении продать долю. Так, по одному из дел суд указал, что в соответствии со ст. 250 ГК РФ при продаже доли в праве общей собственности постороннему лицу остальные участники долевой собственности имеют преимущественное право покупки продаваемой доли по цене, за которую она продается, и на прочих равных условиях, кроме случаев продажи с публичных торгов. Продавец доли обязан известить в письменной форме остальных участников долевой собственности о намерении продать свою долю постороннему лицу с указанием цены и других условий, на которых продает ее. Если остальные участники долевой собственности откажутся от покупки доли или не приобретут продаваемую долю в праве собственности на недвижимое имущество в течение месяца, а в праве собственности на движимое имущество в течение десяти дней со дня извещения, продавец вправе продать свою долю любому лицу. При продаже доли с нарушением преимущественного права покупки любой другой участник долевой собственности имеет право в течение трех месяцев требовать в судебном порядке перевода на него прав и обязанностей покупателя.

Согласно ст. 16 ФЗ «О почтовой связи», услуги почтовой связи оказываются операторами почтовой связи на договорной основе. По договору оказания услуг почтовой связи оператор почтовой связи обязуется по заданию отправителя переслать вверенное ему почтовое отправление по указанному отправителем адресу и доставить (вручить) адресату.

Согласно Правилам оказания услуг почтовой связи (утв. Постановлением Правительства РФ от 15 апреля 2005 г. № 221), под «почтовым отправлением с уведомлением о вручении» понимается почтовое отправление (почтовый перевод), при подаче которого отправитель поручает оператору почтовой связи сообщить ему или указанному им лицу, когда и кому вручено почтовое отправление (выплачен почтовый перевод).

Из анализа указанных норм права следует, что преимущественное право покупки доли в праве общей собственности не может быть признано нарушенным, если продавец доли надлежащим образом выполнил свою обязанность по извещению в письменной форме остальных участников долевой собственности. При этом на продавца доли законом не возложена обязанность ни проверять подлинность подписи участника долевой собственности на почтовом уведомлении о вручении заявления, ни контролировать личное получение им заявления.

При таком положении суд пришел к правильному выводу о том, что Г. принял все необходимые меры для исполнения своей обязанности, предусмотренной п. 2 ст. 250 ГК РФ.

Изложенное опровергает довод кассационной жалобы о неправильном применении судом ст. 250 ГК РФ, а также неисследованности в решении фактических обстоятельств дела (Определение Московского городского суда от 28 марта 2011 г. по делу №33-8299).

Что касается недействительных сделок, то их деление на ничтожные и оспоримые сохранилось. Вместе с тем, появилось более подробное описание субъектов оспаривания сделки. Если ранее в законе было прописано, что требовать признания сделки недействительной в силу оспоримости может лицо, указанное в законе, то теперь закреплено, что в любом случае вправе требовать признания сделки недействительной как оспоримой, её сторона. Аналогичным образом определяется круг субъектов оспаривания ничтожной сделки. Практика этот тезис «приняла на вооружение» уже давно, хорошо, что этому теперь есть законодательное закрепление.

Среди новых положений можно назвать прописанную в законе возможность предъявления требования о признании сделки ничтожной. Напомню, что до настоящего времени ГК РФ знал лишь такой способ защиты, как применение последствий недействительности ничтожной сделки (ст. 12 ГК РФ). Возможность предъявления иска о признании сделки ничтожной была закреплена на уровне Постановления Пленума ВС РФ. Так, в п. 32 Постановления Пленума Верховного Суда РФ № 6, Пленума ВАС РФ № 8 от 01 июля 1996 г. «О некоторых вопросах, связанных с применением части первой Гражданского кодекса Российской Федерации» сказано, что Кодекс не исключает возможность предъявления исков о признании недействительной ничтожной сделки, споры по таким требованиям подлежат разрешению судом в общем порядке по заявлению любого заинтересованного лица.Теперь существование подобного иска закреплено законодательно.

Серьезную критику в науке всегда вызывало положение, согласно которому суд вправе применить последствия ничтожной сделки по своей инициативе. Считалось, да и считается, что государство в лице судебных органов не должно вмешиваться в частные правоотношения. Если стороны или другие заинтересованные лица считают, что их права нарушены существованием ничтожной сделки, её действием, пусть предъявляют соответствующие требования. В проекте даже предлагалось убрать из ст. 166 ГК РФ указание на возможность применения последствий ничтожной сделки по инициативе суда. Этого не произошло. Закон сохранил такое право суда, но сузил возможности его применения. В новой редакции ст. 166 ГК РФ суд вправе применить последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе, если это необходимо для защиты публичных интересов, и в иных предусмотренных законом случаях (п. 4 ст. 166 ГК РФ).

Что действительно ново в ст. 166 ГК РФ, так это положение, согласно которому сторона, из поведения которой явствует её воля сохранить силу сделки, не вправе оспаривать сделку по основанию, о котором эта сторона знала или должна была знать при проявлении воли (абз. 4 п. 2 ст. 166 ГК РФ в новой редакции). Здесь, видимо, имеется в виду частное проявление злоупотреблением правом, когда сторона изначально осведомлена о пороке сделки, предпринимает все меры для того, чтобы сделка с этим порокам была исполнена, а потом пытается признать её недействительной. Например, продавец знает, что является неуправомоченным отчуждателем, тем не менее, передает товар, получает за него деньги, а впоследствии оспаривает договор по тому мотиву, что не вправе был заключать сделку.

Схож по своему содержанию и п. 5 ст. 166 ГК РФ в новой редакции. В соответствии с указанной нормой заявление о недействительности сделки не имеет правового значения, если ссылающееся на недействительность сделки лицо действует недобросовестно, в частности, если его поведение после заключения сделки давало основание другим лицам полагаться на действительность сделки.

Вообще, надо отметить, новый ГК РФ пронизывает тема злоупотребления правом, что видно по содержанию не только ст. 166 ГК РФ. Хорошо это или плохо, имеется в виду попытка более подробного описания, что же такое злоупотребление правом и какие последствия оно влечет, мы узнаем со временем. Сейчас же судам серьезно придётся задуматься над смыслом и сферой применения конкретных норм, в частности, п. 5 ст. 166 ГК РФ. По сути, в ней говорится о возможности сохранения противоправных сделок. Понятно, что законодатель преследует благие цели – не позволяет недобросовестному лицу получать выходу из своего положения. Но не станет ли данное положение закона «палкой о двух концах»? Например, как следует поступать в случае предъявления требования о признании кредитного договора недействительным в части взимания комиссии за ведение ссудного счета, если гражданин в течение длительного времени комиссию исправно платил и у банка была убежденность, что сделка в данной части действительна?

Принципиально новым является положение ст. 168 ГК РФ. Ранее сделки, которые признавали недействительными в силу ст. 168 ГК РФ, являлись ничтожными. Теперь они могут быть как оспоримыми, так и ничтожными. Если сделка не соответствует закону, она оспорима. Если она одновременно еще и нарушает чьи-либо публичные права, то ничтожна.

В ст. 169 ГК РФ мы видим,прежде всего, редакционное изменение. Оно состоит в приведении гипотезы статьи в соответствие с её диспозицией. Ранее ст. 169 ГК РФ имела следующее наименование «Недействительность сделки, совершенной с целью, противной основам правопорядка и нравственности», а в содержании было указано «сделка, совершенная с целью, заведомо противной основам правопорядка илинравственности, ничтожна». Таким образом, оставалось непонятным, требуется одновременное нарушение правопорядка и нравственности либо достаточно нарушения одного из них. Содержательная сторона ст. 169 ГК РФ практически не затронута.

Более четко и подробно в новом ГК РФ прописаны составы недействительных сделок, чей порок выражается в нарушении полномочий и ограничений. В ст. 173 ГК РФ говорится о недействительности сделки юридического лица, совершенной в противоречии с целями его деятельности. В ст. 1731 речь идет о недействительности сделки, совершенной без необходимого в силу закона согласия третьего лица, органа юридического лица или государственного органа либо органа местного самоуправления. Ст. 174 – последствиях нарушения представителем или органом юридического лица условий осуществления полномочий либо интересов представляемого или интересов юридического лица. Ст. 1741 – последствиях совершения сделки в отношении имущества, распоряжение которым запрещено или ограничено.

В большинстве своем указанные выше сделки касаются деятельности юридических лиц и представляют интерес больше для арбитражных судов, нежели судов общей юрисдикции, поэтому на них подробно останавливаться не будем. Хотелось бы отметить только два весьма важных момента: первый касается так называемого злонамеренного соглашения, а второй – нарушения публичных запретов, поскольку они иногда встречаются в практике судов общей юрисдикции.

Итак, ранее закон предусматривал, что сделка вследствие злонамеренного соглашения представителя одной стороны с другой стороной недействительна (ст. 179 ГК РФ). Более ничего не говорилось. Такое весьма обобщенное указание вызывало много споров на практике. Наиболее острый из них – применяется ли ст. 179 ГК РФ к случаям злонамеренного соглашения органов юридических лиц. Подробности спора и доводы сторон приводить нет смысла, так как появилось законодательное регулирование данных правоотношений.  В настоящее время злонамеренное соглашение исключено из состава ст. 179 ГК РФ и перешло в ст. 174 ГК РФ, где нашло более подробное правовое регулирование. Согласно п. 2 ст. 174 ГК РФ сделка, совершенная представителем или действующим от имени юридического лица без доверенности органом юридического лица, может быть признана судом недействительной по иску представляемого или по иску юридического лица, а в случаях, предусмотренных законом, по иску, предъявленному в их интересах иным лицом или иным органом, если другая сторона сделки знала или должна была знать о явном ущербе для представляемого или для юридического лица либо имели место обстоятельства, которые свидетельствовали о сговоре либо иных совместных действиях представителя или органа юридического лица и другой стороны сделки в ущерб интересам представляемого или интересам юридического лица.

Новый ГК РФ (п. 2 ст. 1741) предусматривает весьма интересные последствия нарушения запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного в судебном или ином установленном законом порядке. Вероятно, наиболее востребованным п. 2 ст. 1741 ГК РФ будет в случае наложения ареста либо иных схожих ограничениях в качестве меры по обеспечению иска. Ранее сделка могла быть признана недействительной только в случае, если имело место обеспечение иска в виде ареста (п. 1 ч. 1 ст. 140 ГПК РФ). Если суд запрещал ответчику совершать определенные действия (п. 2 ч. 1 ст. 140 ГПК РФ) либо запрещал другим лицам совершать определенные действия, касающиеся предмета спора, в том числе передавать имущество ответчику или выполнять по отношению к нему иные обязательства (п. 3 ч. 1 ст. 140 ГПК РФ), то недействительность сделки не наступала, так как применялись специальные последствия, указанные в законе, в виде штрафа. Кроме того, истец мог в судебном порядке требовать от нарушителей возмещения убытков, причиненных неисполнением определения суда об обеспечении иска (ч. 2 ст. 140 ГК РФ). Таким образом, вещи, ставшие предметом обеспечения, зачастую переходили к третьим лицам безвозвратно и не существовало единого действенного механизма для их возврата. Теперь закон устанавливает весьма интересное обременение, которое, подобно залогу, следует за вещью и обеспечивает требование кредитора. Правда, в отличие от залога, п. 2 ст. 1741 ГК РФ будет защищать добросовестного приобретателя. Согласно п. 2 ст. 1741 ГК РФ сделка, совершенная с нарушением запрета на распоряжение имуществом должника, наложенного в судебном или ином установленном законом порядке в пользу его кредитора или иного управомоченного лица, не препятствует реализации прав указанного кредитора или иного управомоченного лица, которые обеспечивались запретом, за исключением случаев, если приобретатель имущества не знал и не должен был знать о запрете.

Важное изменение внесено в п. 2 ст. 177 ГК РФ. Его цель – защита добросовестного приобретателя. В прежней редакции ст. 177 ГК РФ позволяла признать сделку, совершенную гражданином, впоследствии признанным недееспособным, недействительной по иску его опекуна, если доказано, что в момент совершения сделки гражданин не был способен понимать значение своих действий или руководить ими. Теперь суду необходимо предоставить также доказательства того, что другая сторона сделки знала или должна была знать о неспособности гражданина понимать значение своих действий или руководить ими. Почему законодатель защитил добросовестного приобретателя только при применении п. 2 ст. 177 ГК РФ остается непонятным. На практике он применяется намного реже, чем п. 1.

Довольно объемными получились изменения ст. 168 ГК РФ, устанавливающей такое основание недействительности сделки, как заблуждение. Законодатель отошел от исчерпывающего перечня видов заблуждений, способных опорочить сделку. Теперь сделка, совершенная под влиянием заблуждения, может быть признана судом недействительной по иску стороны, действовавшей под влиянием заблуждения, если заблуждение было настолько существенным, что эта сторона, разумно и объективно оценивая ситуацию, не совершила бы сделку, если бы знала о действительном положении дел. Вместе с тем, перечислены условия, при которых «заблуждение предполагается достаточно существенным». Здесь уже знакомое нам заблуждение  относительно предмета, природы сделки и новое заблуждение относительно контрагента или лица, связанного со сделкой, а также обстоятельства, которое она упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку.

Надо сказать, что включение в существенное заблуждение – заблуждение относительно лица – скорее дань науке, чем объективная потребность практики. Дело в том, заблуждение относительно данного обстоятельства должно применяться не всегда, а только в случае, когда личность контрагента имеет существенное значение. Например, при оказании каких-либо эксклюзивных услуг, при заключении фидуциарных сделок и т.п.  Как показывает практика, таких дел чрезвычайно мало. Заблуждение относительно обстоятельства, которое сторона упоминает в своем волеизъявлении или из наличия которого она с очевидностью для другой стороны исходит, совершая сделку – вообще загадка.

Формально сделка может быть признана недействительной, если сторона допустила очевидную оговорку, описку, опечатку и т.п. Здесь возникает несколько вопросов. Во-первых, насколько можно оговорку, описку и т.п. считать заблуждением, если исходить из того, что заблуждение – волевой процесс, основанный на ошибочной посылке, в то время, как, например, описка – чисто технический момент? Во-вторых, может ли оговорка, описка и прочее в принципе порочить сделку? И, наконец, как выходили из ситуации с техническим погрешностями ранее, когда ст. 168 ГК РФ была прежней редакции? Мешало ли это развитию гражданского оборота? Представляется, что данное основание недействительности сделки большой популярностью пользоваться не будет.

Новеллой является положение п. 4 ст. 168 ГК РФ, согласно которому сделка не может быть признана недействительной по основаниям, предусмотренным настоящей статьей, если другая сторона выразит согласие на сохранение силы сделки на тех условиях, из представления о которых исходила сторона, действовавшая под влиянием заблуждения. В таком случае суд, отказывая в признании сделки недействительной, указывает в своем решении эти условия сделки.  Например, одна сторона заявляет, что заблуждалась относительно предмета сделки. Она полагала, что предметом договора купли-продажи, обозначенным как ТПК-14, будут не бульдозеры, а самосвалы. Другая сторона может согласиться с тем, что предметом, поименованным ТПК-14, надо считать самосвалы. В этом случае суд отказывает в признании сделки недействительной и указывает в резолютивной части, что предметом договора являются самосвалы. На практике такие случаи встречаются чрезвычайно редко, тем не менее, новое положение закона представляет определенную ценность.

Изменений не избежала также ст. 179 ГК РФ. Как говорилось ранее, она лишилась одного из составов – злонамеренного соглашения. Кроме того, ст. 179 ГК РФ стала содержать определение обмана. Согласно указанной норме обманом считается намеренное умолчание об обстоятельствах, о которых лицо должно было сообщить при той добросовестности, какая от него требовалась по условиям договора.

Необходимым условием признания сделки недействительной, как совершенной под влиянием обмана, является осведомленность контрагента об обмане. Здесь законодатель разрешил одну из проблем, бурно обсуждаемой в теории гражданского права: может ли обман последовать от третьего лица?Ответ законодателя: может; однако сделка будет признана недействительной, если контрагент знает об обмане.

Определение кабальной сделки, к сожалению, не претерпело изменений. Многие ожидали, что будет более четко прописано, что же следует понимать под выражением: «на крайне невыгодных условиях» либо в законе появится презумпция крайней невыгодности исходя из кратного соотношения цены сделки и рыночной цены, о чем достаточно много было написано в научных трудах, но этого не произошло.

Наконец, законодатель изменил порядок исчисления срока исковой давности по требованию о признании сделки ничтожной и применении последствий её недействительности. Если ранее срок начинал течь исключительно с момента начала исполнения сделки, то сейчас – в зависимости от того, кто предъявляет иск. Если сторона, то срок считается с момента начала исполнения сделки; если другое заинтересованное лицо – с момента, когда оно узнало или должно было узнать об исполнении сделки.  При этом срок исковой давности для лица, не являющегося стороной сделки, во всяком случае не может превышать десяти лет со дня начала исполнения сделки. К сожалению, без ответа остался вопрос о том, как следует поступить, если сделка не исполнялась, а также о том, ограничен ли суд в сроках, применяя последствия недействительности ничтожной сделки по своей инициативе. Будем исходить из существовавшей ранее судебной практики.