Статья подготовлена в рамках гранта «Честь, достоинство и деловая репутация казаков Кубанского казачьего войска как объекты судебной защиты от диффамации». Региональный конкурс "Северный Кавказ: традиции и современность" 2016 - Краснодарский край. РГНФ при поддержке Проекта администрацией Краснодарского края.

 Потапенко С.В., заведующий   кафедрой гражданского процесса международного права   ФГБОУ   ВО    «Кубанский государственный университет», доктор   юридических наук,      профессор,     заслуженный юрист РФ                          

Особенности судебной защиты чести и достоинства казаков Кубанского казачьего войска в дореволюционный период

Аннотация: В статье раскрыто развитие российского института судебной защиты чести и достоинства в дореволюционный период российский истории. Особое внимание при этом уделено праву на судебную защиту чести и достоинства казаков Кубанского казачьего войска в условиях реализации на Кубани судебной реформы 1864 года.

Ключевые слова: честь, достоинство, диффамация, судебная защита, Кубанское казачье войско, казак.

Становление и развитие института гражданско – правовой судебной защиты чести, достоинства и деловой репутации в России отличается значительным своеобразием по сравнению с историей других гражданско – правовых институтов как российских, так и зарубежных. Еще большее своеобразие присуще судебной защите чести и достоинства казаков Кубанского казачьего войска в дореволюционный период, что обусловлено было принадлежностью казаков к военному сообществу, предоставленными царской властью в связи с этим казакам сословными привилегиями и их православной верой.

Российский институт судебной защиты чести и достоинства вначале сформировался в древнерусском праве. В ст. 25 Устава князя Ярослава о церковных судах (Краткая редакция) - сверстнике Русской Правды (первая половина XII века) впервые было установлено наказание за вербальный акт: «Аже кто зоветь чюжу жену б… великих бояр, за сором ей 5 гривен золота, а епископу 5 гривен золота…»[1]. По мнению В.О. Ключевского, установление ответственности за оскорбление словом «было первым опытом пробуждения в крещенном язычнике чувства уважения к нравственному достоинству личности человека»[2].

Русская Правда[3] предусматривала ответственность за обиду, бесчестие, словесное оскорбление, так называемый «лай»[4]. В дальнейшем в российском законодательстве прочно закрепился термин «бесчестие». Так, например, в ст. 26 Судебника 1550 года[5] была установлена имущественная ответственность за «бесчестие», т.е. за умаление чести и достоинства. При этом понятие «бесчестие» имело две стороны: им обозначалось как само преступление, так и наказание за него.

Соборное Уложение» 1649 года включало в себя и нормы гражданского права[6]. В частности, в этом нормативном акте Российской империи был также закреплен прообраз современной компенсации морального вреда под названием «бесчестье» Под «бесчестьем» Уложение имело в виду денежную компенсацию за оскорбление лица действием или словом, а также за клевету. Как отмечает О.Е. Чорновол , «из 967 его статей этому вопросу посвящено около ста»[7]. Так, например, за распро­странение слухов о якобы незаконном происхождении потерпевший вправе «государю бити челом о бесчестье». Суд обязан «доправити бесчестье вдвое» (ст. 280 гл. X). То есть по современной терминологии вдвое увеличить компенсацию морального вреда за диффамацию.

Соборное Уложение 1649 г. распространялась и на казаков. Они имели право на судебную защиту, используя установленный Соборным Уложением 1649 г. институт бесчестья. Характерна в этом смысле ст. 1 главы XXIV Уложения, специально посвященная госпошлинам с атаманов и казаков как истцов и ответчиков в суде. Здесь указано: «А за бесчестья атаманом и казаком, кто их чем обесчестит, правити против их денежных окладов, а которым идет корм, и тем за бесчестья править по пяти рублев». По Уложению с атаманов и казаков было установлено не брать пошлин по судным делам, если иск не будет превышать 12 руб. Однако же за бесчестье атаманам и казакам полагалось взыскивать по их денежным окладам, а которым идет корм, тем за бесчестье править по 5 руб. Здесь следует отметить, что в гл. Х Уложения в семидесяти четырех случаях были установлены различные по размерам штрафы "за бесчестье" в зависимости от социального положения потерпевшего.

В начале 18 века в Российской империи была установлена уголовная ответственность не только за оскорбление человека, но и за клевету. Наибольший интерес из уголовно – правовых документов того периода представляет Артикул воинский 1715 года с кратким толкованием, принятый Петром I[8]. Артикул воинский включал в себя главу восемнадцатую – о поносительных письмах, бранных и ругательных словах. В этой главе наибольший интерес для определения истоков российского диффамационного права представляют артикли 149 и 151. В частности, в артикле 149 сказано: «Кто пасквили или ругательные письма тайно сочинит, прибьет и распространит, и тако кому непристойным образом какую страсть или зло причтет, чрез что его доброму имени некакой стыд причинен быть может, онаго надлежит наказать таким наказанием, каковою страстию он обруганного хотел обвинить. Сверх того палач такое письмо имеет зжечь под виселицею». В Толковании к артиклю 149 дается понятие пасквиля: «Пасквиль есть сие, когда кто письмо изготовит, напишет или напечатает, и в том кого в каком деле обвинит…».

В артикуле 151 сказано: «Ежели офицер о другом, чести касающияся или поносныя слова будет говорить, дыбы тем его честное имя обругать или уничтожить, оный имеет перед обиженным и пред судом обличать свои слова и сказать, что он солгал и сверх того посажен быть на полгода в заключение». Таким образом, ст. ст. 149, 151 Артикула воинского содержали в себе практически все признаки диффамационного деликта: письменное распространение ложных, порочащих доброе имя и честь сведений, а также предусматривали меру защиты от такого деликта – «пред судом обличать свои слова и сказать, что он солгал…». Последнее есть по сути предусмотренное современным российским и зарубежным диффамационным законодательством опровержение ложных, порочащих сведений.

Артикул воинский 1715 года мог применяться и в отношении казаков. Как писал кубанский историк Ф. А. Щербина: «Казак занимал край не как хозяин и производитель, а как воин и защитник окраин России»[9].

Согласно ст.667 Свода законов гражданских 1832 г.[10], который был издан как часть первая тома X Свода законов Российской империи, виновный в нанесении кому-либо личной обиды или оскорбления мог по требованию обиженного быть присужден к платежу в пользу его бесчестья, смотря по состоянию или званию обиженного и по особым отношениям обидчика к обиженному, от 1 до 50 рублей. При этом размер "бесчестия" определялся судом в зависимости от тех отношений, в которых находился к обиженному ответчик. По этому поводу С.М. Моносзон отмечал, что «самая меньшая мера онаго будет равна самому большему из взыканий за обиды словом, нанесенные при ссорах в питейных домах, корчмах и т.п., а самая высшая такова, чтобы виновный, который не в состоянии заплатить ее, мог быть на основании ст. 90 Уложения о наказаниях заключен в тюрьму не более как на 80 дней, а за обиды словом с обстоятельствами, увеличивающими вину, и без того уже осужденный заключается в смирительный дом не менее как на 90 дней»[11].

Поскольку норма, предусматривавшая ответственность за нанесение личной обиды или оскорбления, содержалась одновременно и в уголовном законодательстве, то потерпевший сам выбирал гражданский иск или уголовное преследование за ту же обиду (ст. 669 Свода законов гражданских). Очевидно на этот счет основоположник российской цивилистики Д.И. Мейер в лекциях, прочитанных в Казанском университете, отмечал: «Спрашивается, какие же это отношения между гражданами, которые рассматривает гражданское право, и все ли отношения между гражданами составляют предмет его? Одно лицо наносит другому обиду: представляется отношение между гражданами, но юридические последствия обиды большей частью определяются не гражданским правом, и даже когда допускается гражданский иск по обиде, она, вместо того, может быть преследуема судом уголовным"[12]. Д.И. Мейер обозначил проблему судебной защиты чести и достоинства не только в уголовном праве, как это преимущественно предусматривалось законодательством дореволюционной России, но и в порядке гражданского судопроизводства.

Кроме того в силу ст. 670 Свода законов гражданских 1832 г. пострадавший от бесчестья имел право на возмещение потерь и убытков в «кредите и имуществе».

Таким образом, к 1860 году законодательство Российской империи предусматривало как уголовную, так и гражданско-правовую ответственность за бесчестие, предоставляя судебную защиту чести и достоинства всем своим подданным, включая казаков.

В дореволюционной России, начиная с 1861 года организационной формой существования казачьего населения Кубани было «Kубанскoe казачье войско как военно-административная единица, хозяйственный организм и военное сообщество»[13].

Следствием судебной реформы 1864 г. в России стало введение основ буржуазного судопроизводства: были учреждены суд присяжных, выборный мировой суд, адвокатура. Как писал Е.В Васьковский., «созданные судебными уставами 1864 г. общие и мировые судебные учреждения заменили сложную и запутанную систему дореформенных судов»[16].

На этой основе в ходе судебной реформы произошла реорганизация судебной системы казачьих войск и ее интеграция в общероссийскую судебную систему. Судебные уставы вводились постепенно в разных губерниях. В Кубанской области введение Судебных уставов было отложено ввиду продолжавшегося процесса формирования административных структур и продолжавшихся военных столкновений с горцами. Но все же 30 декабря 1869 г. Александр II подписал два указа[17]: «О преобразовании административных учреждений в Кубанской и Терской областях» и «О введении Судебных уставов от 20 ноября 1864 г. в Кубанской и Терской областях и в Черноморском округе».

По первому Указу «О преобразовании административных учреждений Кубанской и Терской областей» от 30 декабря 1869 г. упразднялись существовавшие в казачьих областях особые учреждения для гражданского, казачьего и горского населения. Все население стало подчиняться общим административным и судебным органам[18]. На основании второго Указа судебная власть в Кубанской области и Черноморском крае должна была принадлежать 1)      мировым судьям; 2)      окружным судам; 3)      Тифлисской судебной палате и 4)      Кассационным департаментам Правительствующего Сената. Фактически это произошло 1 января1871 г. одновременно с открытием Екатеринодарского кружного суда[19].

Таким образом, произведенное преобразование управления Кубанского казачьего войска привело к слиянию казачьего сословия со всем населением, проживающим на территории Кубанской области под общим гражданским управлением, сохранив обособленность только в военном устройстве казачьего войска. Казачье население по судебным делам было подчинено общим областным учреждениям[20].

           Представляет интерес «Особый наказ Екатеринодарского окружного суда», рассмотренный и утвержденный в1874 года[21]. В ст. 1 Особого наказа было указано, что Екатеринодарский окружной суд состоит из двух отделений: уголовного и гражданского. По первоначальному штату окружной суд состоял из: председателя, товарища председателя, 6 членов суда, 2 секретарей, прокурора, трех товарищей прокурора и 1 3 судебных следователей. В каждом отделении суда, помимо председательствую-щего, состояло по три члена суда. Мировая юстиция была представлена двенадцатью мировыми судьями при двух мировых съездах на всю территорию области и Черноморского округа.

        13 мая 1870 г. Высочайше утверждено Положение об общественном управлении в казачьих войсках[22], по которому местное самоуправление включало в себя станичный суд, состоявший из станичных судей и суда почетных судей. Станичный суд рассматривал дела о малозначительных преступлениях и гражданские дела на сумму до 3 рублей. При этом в станичных обществах участвовали не только казаки, но и лица не войскового сословия, а станичному суду был придан характер крестьянского волостного суда.

         3 июня 1891 г. в Российской империи было принято новое «Положение об общественном управлении станиц казачьих войск», которое распространялось на все казачьи войска, включая Кубанское казачье войско[23], и не подвергалось изменению до 1917 года. Согласно этому Положению, основу казачьего самоуправления составляло станичное общество, к которому относились уже только лица казачьего сословия. Выделялось две разновидности общественного управления станиц казачьих войск: 1) станичное управление и 2) хуторское управление. Станичное управление составляли станичный сбор, станичный атаман, правление и суд.

В станицах создавались суд станичных судей (4-12 судей) и суд почетных судей (на две или более станицы, в составе 3-6 судей), являвшийся апелляционной инстанцией. Станичный суд имел право выносить приговоры по маловажным проступкам, предусматривавшие штраф не свыше 6 руб., арест не свыше 8 дней или общественные работы на тот же срок.

  Нельзя не обратить внимание на то, что в тех казачьих войсках, в которых применено Высочайше утвержденное 3 июня 1891 г. Положение об общественном управлении станиц казачьих войск, предъявляемые в гражданском порядке, на основании 667-й ст. Свода законов гражданских, иски о бесчестии на сумму не свыше 50 руб. по делам о личных обидах и оскорблениях, возникающих между членами станичных обществ, подсудны не Мировым Судьям, а Станичным Судам (Общ. Собр. 1 и Касс. Деп. 1907 г., N 22)[24].

Поэтому станичный суд был низовым звеном судебной системы на территории Кубанского казачьего войска. К его подсудности были отнесены иски о бесчестии, предъявляемые в гражданском порядке, на основании ст. 667 Свода законов гражданских. Это объективно свидетельствует о реальности гражданско-правовой судебной защиты чести и достоинства казаков Кубанского казачьего войска в дореволюционный период российской истории.

[1] Законодательство Древней Руси. Том 1. М., 1984. С. 169.

[2] Ключевский В.О. Соч., Т. 1. С. 255.

[3] См., например: Статья о бесчестии. в Русской Правде // Российское законодательство X–XX веков : в 9 т. / под общ. ред. О.И. Чистякова. М. : Юридическая литература. 1984–1994. Т. I. М., 1984. С. 126.

[4] См.: Вертепова Т.А. Ретроспективный анализ чести и достоинства личности // Вестник Краснодарского университета МВД России. 2014. № 3(25). С. 39.

[5] Российское законодательство X-XX веков. В 9 т. Т.2 : Законодательство периода образования и укрепления Русского централизованного государства / Под общ.ред. О.И.Чистякова; Отв.ред.тома А.Д.Горский; Рец. В.И.Корецкий. - М.: Юридическая литература, 1985.

[6] См.: _{Пахман С. В. История кодификации гражданского права / Под ред. и с предисловием В.А. Томсинова. М.: Зерцало, 2004. С. 209–219.}

.

[8] См.: Российское законодательство X – XX веков. В девяти томах / Законодательство периода становления абсолютизма. Т. 4. Отв. редактор тома А.Г. Маньков. М., 1986. С. 354 – 355.

[9] Щербина Ф. А. История Кубанского казачьего войска. Т. II. Екатеринодар,

1913. С. 108.

[10] Свод законов Российской империи. Свод законов гражданских . Т. 10. Ч. 1. СПб. : Сенатская тип., 1914. : Свод законов гражданских; КонсультантПлюс (Классика российской цивилистики).

[12] Мейер Д.И. Русское гражданское право (в 2-х ч. Часть 1). По исправленному и дополненному 8-му изд., 1902. М,: Статут (в серии «Классика российской цивилистики»), 1997. С. 31.

[13] Ерохин И.Ю. Кубанское казачье войско на службе Российской империи. М., Книжный перекресток, 2013. С. 7-8.

[14] 2 ПСЗ, т. XXXV, No 36327.

[15] Савченко М.С. Организационно-правовые основы деятельности казачества Юга России: середина XVI - начало XX вв. Автореф. дис. канд. юрид. наук. Краснодар, 2007.

[16] Васьковский Е.В. Учебник гражданского процесса. Краснодар, 2003. С. 67.

[17] ПСЗРИ. Собр. II. 1869. Т. XLIV. Санкт-Петербург. 1873. С. 803-804; 1. Кубанские областные ведомости. 1896. № 48.

[18] ПСЗ,т. XLIV,No47847.

[19] См.: Галкин А.П. Екатеринодарский окружной суд в свете судебной реформы 1864 года // Вестник Чувашского университета. 2010. № 4. С. 16-21.

[20]См.: Кубанское казачество: историко - правовое исследование (конец XVIII в. – начало XXI в.): монография / Л.П. Рассказов [и др.]; под ред. Л.П. Рассказова. – Краснодар: КубГАУ, 2013. С. 42.

[21] Особый наказ Екатеринодарского окружного суда. Екатеринодар, 1874.

[22] ПСЗ. Собр. 3-е. Т. 11. № 7782; КСК на 1891 г. Екатеринодар, 1891.

[23] 3 ПСЗ, т. XI, № 7782.