ЗАЛОГ ПО-НОВОМУ

(опубликовано:  «Российская Юстиция» №4 2014, на сайте pro-sud-123.ru статья размещена с разрешения авторов)

Потапенко С.В., заведующий кафедрой

гражданского процесса и международного

права юридического факультета Кубанского

государственного университета, доктор

юридических наук, профессор,

Заслуженный юрист РФ, Почетный

работник судебной системы

Зарубин А.В., председатель судебной

коллегии по гражданским делам

Волгоградского областного суда,

кандидат юридических наук, доцент

Изучение любого обязательства начинается с его понятия и элементов (субъекта, объекта, содержания и защиты). Поэтому когда Федеральным законом РФ от 21 декабря 2013 года в Гражданский кодекс РФ были внесены изменения, возник вопрос, насколько сильно они затронули в первую очередь понятие залога и его элементы. Этому вопросу, за исключением, пожалуй, содержания и, в некоторой степени, защиты правоотношений из залога, посвящена настоящая статья.

1. 1.  Понятие залога.

Определение залога и его суть изменения не затронули. Во времена римского частного права «залог делался одним из способов вещного обеспечения кредитора, посредством действительной передачи известной вещи, даже с правом продать таковую в случае неудовлетворения»[1]. Таким он остался и сейчас. Согласно ст. 334 ГК РФ залогом называется такой способ обеспечения исполнения обязательства, при котором залогодержатель (кредитор по обеспечиваемому обязательству) имеет право в случае неисполнения или ненадлежащего исполнения должником этого обязательства получить удовлетворение из стоимости заложенного имущества (предмета залога) преимущественно перед другими кредиторами лица, которому принадлежит заложенное имущество (залогодателя). На практике это означает, что в случае неисполнения должником (залогодателем) обязательства, заложенная вещь реализуется с торгов, а полученные средства передаются кредитору (залогодержателю). Получить заложенную вещь в натуре в случае ненадлежащего исполнения обязательства залогодержатель может только в случаях, предусмотренных законом.

ГК РФ в прежней редакции предусматривал, что залогодержатель имеет право получить удовлетворение также из страхового возмещения за утрату или повреждение заложенного имущества. Например, весьма распространена практика, когда банки предоставляют кредит на покупку автомобиля при условии, что транспортное средство поступает в залог данной кредитной организации. Одновременно автомобиль должен быть застрахован на условиях КАСКО, а выгодоприобретателем (то есть лицом, получающим страховое возмещение) в случае полной гибели застрахованной вещи является банк.

Также ГК РФ в старой редакции предусматривал возможность удовлетворения требования залогодержателя (кредитора) из суммы причитающегося залогодателю возмещения вследствие изъятия вещи органами власти (п. 1 ст. 354 ГК РФ).

Со внесением изменений в ГК РФ возможности залогодержателя в части отыскания альтернативных материальному залогу источников удовлетворения своих требований расширились. Теперь он может получить удовлетворение за счет доходов от использования заложенного имущества третьими лицами. Например, если предметом залога является недвижимое имущество и оно сдается в аренду, залогодержатель (кредитор) может удовлетворить свои требования за счет причитающейся залогодателю (должнику) арендной платы. Период, за который могут быть взысканы арендные платежи, по всей вероятности, будет начинаться в момент, когда обязательство, обеспеченное залогом не было надлежащим образом выполнено.

Исключительность данного нововведения состоит в следующем. По общему правилу обязательство связывает только тех лиц, которые в него вступили и не имеет силы для третьих лиц. Именно поэтому обязательственное правоотношение называется относительным, то есть с заранее известным кругом лиц. Вот что писал на этот счет Г.Ф. Шершеневич: «В противоположность вещному правоотношению, в котором праву одного лица соответствует обязанность всех вообще сограждан, без более точного обозначения участников, в обязательственном правоотношении устанавливается полная определенность лиц, участвующих в нем. Отношение существует только между известными лицами и не касается всех прочих сограждан»[2].

Залоговое правоотношение, по крайней мере, в рассматриваемой сейчас части – отношение обязательственное, а потому не должно обременять третьих лиц. Вместе с тем, ГК РФ теперь предусматривает, что залогодержатель (кредитор) вправе получить удовлетворение за счет доходов от использования заложенного имущества третьими лицами. Причем, формулировка «вправе получить» не должна никого вводить в заблуждение и расцениваться как абстрактная возможность. Известно, что праву одного – противостоит обязанность другого, поэтому праву залогодержателя (кредитора) должна корреспондировать обязанность того лица, который должен был исполнить свою обязанность в отношении залогодателя (должника). К примеру, если предметом залога является складское помещение, которое находится на праве аренды у третьих лиц, и обеспеченное залогом обязательство не выполнено надлежащим образом, залогодержатель вправе потребовать арендные платежи, а третье лицо (арендатор) обязан их выплатить в том объеме и в том порядке, как это предусмотрено договором между арендатором и арендодателем (залогодателем-должником).

В пользу вывода о том, что третье лицо обязано напрямую исполнить требование залогодержателя (кредитора) говорит еще одна формулировка п. 2 ст. 334 ГК РФ: «причитающиеся доходы». Это означает, что взыскание обращается не на доходы, уже полученные залогодателем, а на доходы, которые третье лицо должно выплатить залогодателю.

Здесь же интересно отметить, что в новой редакции ст. 334 ГК РФ закреплено правило, согласно которому к залогу недвижимого имущества (ипотеке) применяются правила ГК РФ о вещных правах, а в части, не урегулированной указанными правилами и законом об ипотеке, общие положения о залоге (абз. 2 п. 4). Однако это не означает, что законодатель разрешил давний спор о том, к какому виду отношений относится залоговое – вещному или обязательственному[3]. В данном случае лишь выстроены приоритеты в части применимого законодательства. Кроме того, формулировка «применяются правила» скорее говорит о фикции вещной природы залога. В общем, законодатель оставил простор для размышлений на тему о правовой природе залога.

Еще одной новеллой ГК РФ стало установление квазизалогового отношения, направленного на защиту прав лица, в чьих интересах наложен запрет на распоряжение имуществом. В соответствии с п. 5 ст. 334 ГК РФ, если иное не вытекает из существа отношений залога, кредитор или иное управомоченное лицо, в чьих интересах был наложен запрет на распоряжение имуществом (ст. 174.1), обладает правами и обязанностями залогодержателя в отношении этого имущества с момента вступления в силу решения суда, которым требования таких кредитора или иного управомоченного лица были удовлетворены. Очередность удовлетворения указанных требований определяется в соответствии с положениями ст. 342.1 ГК РФ по дате, на которую соответствующий запрет считается возникшим.

Представим, что суд принял обеспечительные меры в виде ареста или запрета ответчику распоряжаться имуществом (п. 1, 2 ч. 1 ст. 140 ГПК РФ). Ответчик запрет нарушил и спорную вещь продал. Далее ситуация могла развиваться в зависимости от того, какие именно обеспечительные меры приняты. Если это арест (п. 1 ч. 1 ст. 140 ГПК РФ), то сделка могла быть признана недействительной по основанию, предусмотренному ст. 168 ГК РФ. В лучшем случае имущество вернулось бы во владение ответчика. Если же имущество было перепродано, то ответчик приобрел бы право требовать денежного возмещения, но для истца это абсолютно не интересно. Хуже, если суд применил обеспечительную меру в виде запрета ответчику распоряжаться имуществом (п. 2 ч. 1 ст. 140 ГПК РФ). Здесь к ответчику, нарушившему запрет, могли быть применены только меры гражданско-процессуальной ответственности в виде штрафа в размере до 1.000 рублей (ч. 2 ст. 140 ГПК РФ). Кроме того, истец мог бы потребовать возмещения убытков, но ни то, ни другое не смогло бы заменить возможности удовлетворения требования за счет конкретной вещи.

Согласно новым положениям ГК РФ принятие судом любой обеспечительной меры, предполагающей запрет на отчуждение имущества, дает истцу такие же права, как и залогодержателю. В первую очередь, право обратить взыскание на вещь у кого бы она не находилась. Единственное исключение, которое делается из этого общего правила, содержится в специальной норме – ст. 174.1 ГК РФ, защищающей добросовестного приобретателя имущества, находящегося под запретом на отчуждение.  Данный вывод следует из системного толкования ст. 174.1 и п. 5 ст. 334 ГК РФ.

2. Залогодатель.

Передать имущество в залог может любое лицо, обладающее полномочием по его распоряжению. При этом не важно, является ли оно должником по обеспечиваемому обязательству или нет. Другими словами, залогодателем может быть как сам должник, так и третье лицо (абз. 1 п. 1 ст. 335 ГК РФ). Новизны в таком положении дел нет. Возможность передачи вещи в залог третьим лицом предусматривало еще римское частное право[4]. Однако если ранее залоговое правоотношение не было дифференцировано в зависимости от того, является залогодателем сам должник или третье лицо, то теперь различия есть и они весьма существенны. Так, в соответствии с абз. 2 п. 1 ст. 335 ГК РФ в случае, когда залогодателем является третье лицо, к отношениям между залогодателем, должником и залогодержателем применяются правила ст. 364 – 367 ГК РФ, если законом или соглашением между соответствующими лицами не предусмотрено иное. Это означает, что ныне залогодатель, если он не является должником по обеспечиваемому обязательству, обладает такими же правами, как и поручитель. К примеру, залогодатель (третье лицо) вправе возражать против требований кредитора, предъявлять регрессные требования к должнику в случае обращения взыскания на имущество и так далее.

Но самым принципиальным, на наш взгляд, является изменение, установившее правило о том, что залог может прекратиться по тем же основаниям, что и поручительство, если, конечно, залогодателем являлось третье лицо (ст. 367 ГК РФ). В частности, залог может прекратиться в случае изменения основного обязательства, влекущего увеличение ответственности должника; перевода на другое лицо долга по обеспеченному залогом обязательству; истечения года со дня наступления срока исполнения обеспеченного залогом обязательства, если не указан срок действия залога и должник не предъявит иска об обращении взыскания на заложенное имущество.

Как указывалось ранее, передавать имущество в залог может только тот, кто обладает правомочием по распоряжению, в первую очередь – собственник. Лицо, имеющее иное вещное право, может передавать вещь в залог в случаях, предусмотренных ГК РФ (абз. 1 п. 2 ст. 335 ГК РФ). Вместе с тем, может произойти так, что имущество было передано неуправомоченным субъектом (залогодателем). В связи с этим возникает вопрос о защите добросовестного залогодержателя.

Впервые понятие добросовестного залогодержателя появилось в Концепции развития гражданского законодательства Российской Федерации[5]. Им считается такой субъект, который не знал и не должен был знать о том, что залогодатель не является управомоченным лицом на передачу имущества в залог. В отношении добросовестного залогодержателя собственник обладает такими же правами и обязанностями, как будто он сам заключил договор залога. При таких обстоятельствах, оспаривание собственником договора залога, заключенного добросовестным залогодержателем с неуправомоченным залогодателем, не повлияет на залоговые отношения, как, впрочем, и ранее[6], и будет иметь смысл только в том случае, если собственник намерен взыскать убытки с неуправомоченного залогодателя.

Фигура добросовестного приобретателя давно известна российскому гражданскому праву. Наиболее часто она возникает в отношениях, связанных с истребованием имущества из чужого незаконного владения (виндикации) (п. 1 ст. 302 ГК РФ). Еще один пример добросовестного приобретателя (владельца) скорее знаком по примерам из научной литературы, чем судебной практики. Речь идет о давностном владельце (п. 1 ст. 234 ГК РФ).

Со времен римского права и до наших дней считается, что закон должен защищать в первую очередь владение, и только потом имеет значение, является такое владение добросовестным или нет. Отсюда и название римского правового института – bonae fidei possessio (bonae fidei – добрая совесть; possessio – владение). То есть фактор владения являлся непременным условием защиты добросовестного приобретателя.

Существует два основных подхода, объясняющих необходимость защиты владения. Первый подход основан на предположении права собственности, второй — на принципе уважения личности. Сторонники первой теории, например Р. Йеринг[7], говорят о том, что защита владения — это упрощенное средство защиты собственности, так как владение представляет собой предположение (видимость) права собственности. Возможно, что обманчивой видимостью могут воспользоваться несобственники, но это уже необходимое зло. «Как солнце светит на правых и виноватых, так и владельческая защита распространяет свои благодеяния на лиц управомоченных и правонарушающих»[8]. Приверженцы второй теории — теории «гражданского мира» обосновывали защиту владения необходимостью обеспечения общественного спокойствия, уважения человеческой личности, сложившегося порядка или, как сказали бы сейчас, стабильности гражданского оборота. Вот что писал сам И.А. Покровский: «Пусть нынешний владелец вещи вор и грабитель, но (за редкими исключениями самообороны и так называемого необходимого самоуправства) даже по отношению к нему никакое насилие или самовольство со стороны частных лиц не может быть терпимо; даже вор для них должен оставаться человеком»[9].

Итак, наука гражданского права и закон говорят о необходимости защиты добросовестного владельца. Применим ли данный тезис к залогодержателю, мы и должны выяснить.

В пользу вывода о том, что абз. 2 п. 2 ст. 335 ГК РФ защищает лишь владеющего залогодержателя можно привести как минимум два аргумента. Во-первых, по смыслу приведенной нормы она применима тогда, когда предмет залога фактически передан. Об этом свидетельствует формулировка – «если вещь передана в залог залогодержателю лицом, которое не являлось ее собственником или иным образом не было надлежаще управомочено распоряжаться имуществом…». Во-вторых, добросовестный залогодержатель не защищен, если вещь, переданная в залог, была утеряна до этого собственником или лицом, которому вещь была передана собственником во владение, либо была похищена у того или другого, либо выбыла из их владения иным путем помимо их воли (абз. 3 п. 2 ст. 335 ГК РФ). Если собственник лишился владения, то можно предположить, что его (владение) должен приобрести залогодержатель. То есть, следуя логике ст. 335 ГК РФ добросовестный залогодержатель появляется всегда в противовес лишившемуся владения собственнику. И только в случае, если имущество выбыло помимо воли собственника, защита добросовестного залогодержателя не действует.

Однако более убедительным нам представляется вывод о том, что абз. 2 п. 2 ст. 335 ГК РФ защищает любого залогодержателя безотносительно того, является он владельцем предмета залога или нет. Термин «передача» в контексте п. 2 ст. 335 ГК РФ означает заключение договора залога, но не ввод во владение. Подтверждение этому можно найти в п. 3 ст. 335 ГК РФ. В нем сказано, что если предметом залога является имущество, на отчуждение которого требуется согласие или разрешение другого лица либо уполномоченного органа, такое же согласие или такое же разрешение необходимо для передачи этого имущества в залог, за исключением случаев, когда залог возникает в силу закона. Таким образом, что для других договоров означает отчуждение, то для залога – передача. Если, например, для договора купли-продажи отчуждение означает обязательство передать вещь, то для залога передача означает обязательство удовлетворить требование кредитора из стоимости заложенного имущества. Другими словами, «передача» – термин, который в контексте ст. 335 ГК РФ приобретает обязательственное значение. Вопрос о том, за кем остается владение оговаривается в залоговых отношениях отдельно (ст. 338 ГК РФ). То есть, передача имущества в залог может быть как с передачей владения, так и без неё. Но поскольку в абз. 2 п. 2 ст. 335 ГК РФ не уточняется о какой передаче (с владением или без) идет речь, следует исходить из того, что любая передача может породить добросовестного залогодержателя.

Что касается абз. 3 п. 2 ст. 335 ГК РФ, то в нем действительно говорится об утрате владения предметом залога собственником, однако утрата такого владения не означает, что владение с неизбежностью должен приобрести добросовестный залогодержатель. Владение за собой может сохранить и залогодатель, что, кстати, и происходит, если не предусмотрено иное (п. 1 ст. 338 ГК РФ).

Понимание добросовестного залогодержателя как лица, заключившего договор залога, безотносительно того, является ли он владельцем предмета залога, может породить злоупотребления. Например, судебной практике известны случаи, когда одно лицо, сохраняя владение недвижимым имуществом, лишалось титула собственника, поскольку другое лицо, подделав подписи собственника, отчуждало его по договору купли-продажи третьему лицу. Способ защиты истинного собственника в этом случае известен – иск о признании сделки недействительной с одновременным признанием права собственности за собой. Но как быть, если новый собственник успел заложить недвижимое имущество? Вероятнее всего, защита первоначального собственника должна строиться на отрицании добросовестности залогодержателя, ведь если бы он проверил не только титул залогодателя, но и факт владения предметом залога, спора не возникло.

Одновременно следует отметить, что законодатель обошел стороной вопрос защиты прав добросовестного приобретателя заложенного имущества, несмотря на то, что необходимость в этом имеется. Как известно, по данному вопросу существует различная практика арбитражных судов и судов общей юрисдикции.

Так, согласно п. 25 Постановления Пленума ВАС РФ от 17 февраля 2011 г. №10 «О некоторых вопросах применения законодательства о залоге»[10] исходя из общих начал и смысла гражданского законодательства (аналогия права) и требований добросовестности, разумности и справедливости (п. 2 ст. 6 ГК РФ), не может быть обращено взыскание на заложенное движимое имущество, возмездно приобретенное у залогодателя лицом, которое не знало и не должно было знать о том, что приобретаемое им имущество является предметом залога. При этом суды должны оценивать обстоятельства приобретения заложенного имущества, исходя из которых покупатель должен был предположить, что он приобретает имущество, находящееся в залоге. В частности, суды должны установить, был ли вручен приобретателю первоначальный экземпляр документа, свидетельствующего о праве продавца на продаваемое имущество (например, паспорт транспортного средства), либо его дубликат; имелись ли на заложенном имуществе в момент его передачи приобретателю знаки о залоге. В случае если судом будет установлено, что предмет залога в соответствии с договором залога находился во владении залогодержателя, но выбыл из владения помимо его воли, иск об обращении взыскания на заложенное имущество подлежит удовлетворению вне зависимости от того, что покупатель не знал и не должен был знать о том, что приобретаемое им имущество находится в залоге.

Иную позицию занял ВС РФ. В своих определениях он неоднократно указывал, что в силу пп. 3 п. 2 ст. 351 ГК РФ (здесь и далее – в прежней редакции) залогодержатель вправе обратить взыскание на предмет залога в случае нарушения залогодателем правил о распоряжении заложенным имуществом (п. 2 ст. 346). Такое основание к прекращению залога, как приобретение заложенного имущества лицом, которое не знало о его обременении залогом, не указано и в ст. 352 ГК РФ, регулирующей прекращение залога. Что касается правовых норм, содержащихся в ст. 301, 302 ГК РФ, то они регулируют правоотношения, связанные с истребованием собственником своего имущества из чужого незаконного владения, в том числе, и от добросовестного приобретателя, и к возникшим правоотношениям применены быть не могут. Таким образом, независимо от перехода права собственности на вещь к третьим лицам залогодержатель не утрачивает право обратить на нее взыскание по долгу, а права третьего лица (нового приобретателя) могут быть защищены в рамках иных отношений – между новым приобретателем (третьим лицом) и бывшим собственником (залогодателем) по поводу возмещения продавцом убытков, причиненных при изъятии товара у покупателя третьими лицами по основаниям, возникшим до исполнения договора купли-продажи (Определение ВС РФ от 09 октября 2012 г. №18-КГ12-39).

Поскольку с изменениями в ГК РФ фигуры добросовестного приобретателя не появилось (в отличие от добросовестного залогодержателя), следует считать, что возобладала точка зрения ВС РФ.

Также новый ГК РФ установил положение, согласно которому в случае, если имущество залогодателя, являющееся предметом залога, перешло в порядке правопреемства к нескольким лицам, каждый из правопреемников (приобретателей имущества) несет вытекающие из залога последствия неисполнения обеспеченного залогом обязательства соразмерно перешедшей к нему части указанного имущества. Если предмет залога неделим или по иным основаниям остается в общей собственности правопреемников, они становятся солидарными созалогодателями (п. 4 ст. 335 ГК РФ).

Смысл процитированной нормы сводится к тому, что каким бы образом не переходил предмет залога другим лицам, за ним неизбежно следует и сам залог (право следования). Вероятнее всего, поводом для нового законоположения стала участившаяся практика «ухода» от взыскания на заложенное имущество путем его раздела между супругами. Теперь мнимый раздел заложенного имущества лишен всякого смысла.

1. 3.  Предмет залога.

Предметом залога, как и ранее, является имущество, в том числе вещи и имущественные права. Однако если ранее закон запрещал передавать в залог имущество, изъятое из оборота, то теперь запрет касается  имущества, на которое не допускается обращение взыскания, требований, неразрывно связанных с личностью кредитора, в частности требований об алиментах, о возмещении вреда, причиненного жизни или здоровью, и иных прав, уступка которых другому лицу запрещена законом (п. 1 ст. 336 ГК РФ).

Итак, редакция п. 1 ст. 336 ГК РФ, с одной стороны, избавилась от лишнего указания на запрет оставлять в залог имущество, изъятое из оборота, хотя оно и без этого не могло стать предметом залога, как, впрочем, и любой другой сделки. С другой стороны, приобрела положение, необходимости в котором не имеется (см. п. 1 ст. 336 ГК РФ). Как правильно отметил О.С. Иоффе: «Залог для того и устанавливается, чтобы подвергнуть его предмет в случае необходимости принудительной реализации, которая была бы исключена при передаче в залог имущества, изъятого из числа возможных объектов взыскания»[11].

Поскольку законом не предусмотрено иное, оставление имущества на которое не допускается обращение взыскания, в залог, влечет признание договора залога недействительным по основанию, предусмотренному ст. 168 ГК РФ. Если в момент заключения договора залога на предмет договора могло быть обращено взыскание, но впоследствии оно стало невозможным, оснований для недействительности не имеется. Например, должник (залогодатель) передает в залог квартиру. При этом у него есть еще и жилой дом. Впоследствии в результате пожара жилой дом уничтожается. Остается только квартира, на которую не может быть обращено взыскание (абз. 1 п. 1 ст. 446 ГПК РФ). Здесь п. 1 ст. 336 ГК РФ в совокупности со ст. 168 ГК РФ неприменимы.

Отрицание недействительности договора в силу изменившихся обстоятельств можно обосновать тем, что договор необходимо рассматривать как документ, сделку и правоотношение[12]. Категория «действительность/недействительность» относится к сделке, но не правоотношению. Если правоотношение, в том числе залоговое, возникло в силу правомерного основания (сделки), но развивалось с пороками, скорее надо вести речь об изменении, прекращении правоотношения либо ответственности контрагента.

Договором залога или в отношении залога, возникающего на основании закона, законом может быть предусмотрен залог имущества, которое залогодатель приобретет в будущем. Данное положение закона перешло из п. 6 ст. 340 ГК РФ в старой редакции в п. 2 ст. 336 ГК РФ в новой редакции.

Единственная особенность, которая связана с залогом будущей вещи, касается момента возникновения залога. Так, согласно п. 2 ст. 341 ГК РФ,  если предметом залога является имущество, которое будет создано или приобретено залогодателем в будущем, залог возникает у залогодержателя с момента создания или приобретения залогодателем соответствующего имущества, за исключением случая, когда законом или договором предусмотрено, что оно возникает в иной срок (п. 2 ст. 341 ГК РФ). Вероятно, законодатель прислушался к мнению, высказанному ВАС РФ. Согласно п. 4 Информационного письма Президиума ВАС РФ от 15 января 1998 г. № 26 «Обзор практики рассмотрения споров, связанных с применением арбитражными судами норм Гражданского кодекса Российской Федерации о залоге»[13] по договору о залоге, заключенному на основании п. 6 ст. 340 ГК РФ, право залога возникает у залогодержателя с момента приобретения залогодателем соответствующего имущества.

Справедливости ради отметим, что ВАС РФ здесь первооткрывателем не является. Еще римское частное право допускало залог будущей вещи, причем считалось, что залог возникает после приобретения вещи[14].

Отсутствие государственной регистрации недвижимого имущества, которое залогодатель приобретет в будущем, не является препятствием к заключению договора залога (не делает его недействительным или незаключенным). В таком случае индивидуализация предмета договора залога, подобно купле-продаже будущих вещей, может быть осуществлена путем указания иных сведений, позволяющих установить недвижимое имущество, подлежащее передаче залогодержателю (например, местонахождение возводимой недвижимости, ориентировочная площадь будущего здания или помещения, иные характеристики, свойства недвижимости, определенные, в частности, в соответствии с проектной документацией)[15].

Также предметом залога теперь может быть право, которое возникнет в будущем из существующего или будущего обязательства (п. 2 ст. 358.1 ГК РФ).

---