Эфрикян Р.А., кандидат юридических наук, доцент, доцент кафедры уголовного права СКФ ФГБОУ ВО «Российский государственный университет правосудия»,  г. Краснодар

Статья опубликована: Судебные ведомости. 2016. № 1(55). По соглашению с редакцией журнала  "Судебные ведомости"  "Кубанским агентством судебной информации" предоставлена площадка для размещения электронной версии материалов указанного издания. 

 Составы преступлений, предусмотренные ст. 285-1 и 285-2 УК РФ (нецелевое расходование бюджетных средств и средств государственных внебюджетных фондов) имеют ряд общих признаков, что позволяет исследовать данные юридические конструкции, используя метод дедукции, то есть вначале выявить общее, а затем – для каждого состава – особенное. В качестве гипотезы, причем, вполне вероятной, можно отметить, что общие признаки данных составов имеют место в объекте преступного посягательства, субъективной стороне и субъекте. Это вытекает, прежде всего, из очевидно доминирующих в науке уголовного права положений, касающихся признаков должностных преступлений, к разряду которых относятся и рассматриваемые специальные составы. Вместе тем для каждого из указанных составов преступлений имеются характерные только для них признаки, и таковые заключаются, прежде всего, в объективной стороне преступлений и проявляются при решении вопросов квалификации в следственно-судебной практике.

Объективная сторона состава рассматриваемых деяний (ст. 285-1 и 285-2 УК РФ) различна, поскольку именно по объективной стороне законодатель и разделил эти преступления. В этой связи данный элемент рассмотрим ниже по отдельности для каждого состава. В тоже время имеются и общее. Прежде всего, это теоретическая основа. Вкратце коснемся ее – с тем, чтобы выводы были более убедительные. Прежде всего, отметим, что объективная сторона каждого состава преступления, как известно, включает в себя, во-первых, внешнюю (физическую) сторону деяния, во-вторых, общественно опасные последствия, в-третьих, причинную связь между деянием и последствием, в-четвертых, время, способ и место совершения преступления. Указанное содержание объективной стороны преступления и определенное сочетание названных элементов обусловлены тем, что общественная опасность всякого деяния существует в конкретных условиях времени, места, обстановки, а также тем, что социальное значение факта уничтожения или повреждения чужого имущества нередко определяется обстоятельствами, находящимися вне его, и меняется в зависимости от этих обстоятельств. Далее, объективная сторона преступления представляет собой единый процесс, каждая часть которого подчиняется общим закономерностям. Действие (бездействие), с одной стороны, – это начальный элемент процесса, оказывающий негативное воздействие на общественные отношения как объект преступления и вследствие этого имеющий уголовно-правовое значение.

С другой стороны, общественная опасность рассматриваемых общественно опасных деяний является причиной этих изменений1. В этой связи в литературе справедливо указывается, что «преступное действие – это не все преступление, это даже не вся его объективная сторона …объективная сторона преступления есть процесс общественно опасного противоправного посягательства на охраняемые законом интересы, рассматриваемый с его внешней стороны, с точки зрения последовательного развития событий и явлений, которые начинаются с преступного действия (бездействия) субъекта и заканчиваются наступлением преступного результата»2.  Соответственно всякое преступное деяние, совершенное действием, характеризуется совокупностью движений, образующих внешний акт общественно опасного посягательства на охраняемый уголовным законом объект.  Таким образом, объективная сторона преступления, как справедливо отмечается в литературе, представляет собой процесс, развивающийся во времени и в пространстве, в котором проявляются разнообразные социальные, механические, физические и другие закономерности, которые распространяются вообще на все процессы и явления природы и имеют объективный характер3. Эти закономерности находят свое отражение в признаках конкретных составов преступления. В этой связи еще в конце 1940-х гг. Н.Д. Дурманов отмечал, что при совершении преступления происходят «качественные изменения объекта посягательства»4. Подобный подход имеет место и у В.Н. Кудрявцева, полагавшего, что изменения в объекте с социальной точки зрения приобретают четко очерченный качественный характер»5.  Другой автор – В.К. Глистин обосновывает точку зрения в контексте механизма преступления, указывая, что совершение всякого преступного деяния сопряжено с разрушением конкретного общественного отношения, охраняемого уголовным законом. Но поскольку природа, в том числе и социальная, не терпит пустоты, то место распавшегося общественного отношения занимает новое, каковым является само преступление. Следовательно, и само преступление есть общественное (в негативном плане) отношение6. Вместе с тем в науке уголовного права имеет место и точка зрения, согласно которой за преступлением отрицается свойство вносить качественные изменения  в объект посягательства. Так, известный советский криминалист А.Н. Трайнин по этому поводу отмечал, что изменения в объекте посягательства носят не качественный, а относительный характер7. По мнению А.И. Бойцова, отдельные поведенческие акты, какой бы разрушительной силой они ни обладали, не способны разрушить напрочь сложившиеся общественные отношения в определенной области, поскольку последние носят надындивидуальный характер, представляя собой всеобщую социальную связь. Но известное число подобного рода актов способно внести в общество такую нестабильность и анархию, которая может привести к распаду социальной системы8.

Следует согласиться с тем, что объективная сторона преступления в реальности разрушает не модели общественных отношений, отрегулированных нормами права, а материальное выражение этих отношений, то есть эта модель правоотношений как таковая остается без изменения. Вместе с тем она терпит определенный ущерб, причиняемый конкретными лицами. В этом смысле, действительно, сложившаяся система государственной (муниципальной) службы в секторе бюджетов разных уровней, несмотря на совершение рассматриваемых преступлений, остается дееспособной. Но преступники причиняют ей некоторый вред, который совершается вполне определенными действиями. И в этом контексте общим для составов ст. 285-1 и 285-2 УК РФ является такая их составляющая, как нецелевое расходование денежных средств. В этой связи требует уяснения содержание понятия «расходование». Так, Р.Р. Фазылов отмечает, что «в Бюджетном кодексе РФ, Инструкции Минфина от 26 апреля 2001 г. и в ст. 285.1 УК РФ по одному и тому же вопросу имеет место расхождение в терминологии. Это разночтение заключается в том, что в Бюджетном кодексе РФ, указанной выше Инструкции говорится о нецелевом использовании бюджетных средств, а в ч. 1 ст. 285.1 УК РФ - об их нецелевом расходовании9. Данный автор указывает среди прочего, что и в ст. 15.14 КоАП РФ (смежной с составом ст. 285.1 УК РФ) также употребляется термин «нецелевое использование бюджетных средств».  Этот автор делает вывод о недосмотре законодателя в данном вопросе и предлагает внести изменения в диспозицию ч. 1 ст. 285-1 УК РФ, заменив термин «расходование» на «использование».

Между тем в соответствии со ст. 6 БК РФ бюджет – это форма образования и расходования фонда денежных средств, предназначенных для финансового обеспечения задач и функций государства и местного самоуправления;  расходы бюджета – это денежные средства, направляемые на финансовое обеспечение задач и функций государства и местного самоуправления. Логическое толкование позволяет говорить о том, что расходы бюджета понимаются не как процесс, а как статическое понятие, то есть как определенная сумма денежных средств.

Кроме того, законодатель определенным образом противоречит сам себе и усложняет задачу для правоприменителей тем, что в том же БК РФ ни разу не применяет понятие «нецелевое расходование», как это имеет место в названиях ст. 285-1 и 285-2 УК РФ, а употребляет другой термин: «нецелевое использование». Вместе с тем в БК РФ неоднократно употребляется понятие «расходование» (например, в  ст. 14, 15, 16, 21, 31, 70, 81 и др.). Так, согласно ст. 16 БК РФ «федеральный бюджет - форма образования и расходования денежных средств», а в ст. 219 БК РФ указывается, что «процедура финансирования заключается в расходовании бюджетных средств». И если логическое толкование применить здесь, то получается, что «расходование» есть все же процесс, а не статическое явление. А.М. Марзаганова задается вопросом:  почему же неправомерные действия в рамках данного расходования денежных средств получили в БК РФ наименование «нецелевое использование»? Ведь речь не идет об изменении характера совершаемых действий: при нецелевом использовании бюджетных средств (противоправном деянии) согласно ст.289 БК РФ происходит направление и использование данных денежных средств на цели, не соответствующие условиям получения указанных средств, определенным утвержденным бюджетом, бюджетной росписью, уведомлением о бюджетных ассигнованиях, сметой доходов и расходов либо иным правовым основанием их получения, то есть те же действия (направление и использование), что и при правомерном расходовании. Могут возразить, что согласно ст. 227 БК РФ расходование бюджетных средств10. Мы полагаем, что принципиальной разницы нет. Но есть оттенки. Использование, даже нецелевое, предполагает, что бюджетные деньги идут все же на бюджетные, но иные социально-полезные цели, и это, конечно, нарушение, но нарушение без умысла личного обогащения, в то время как расходование предполагает криминальный элемент (по аналогии – «растрата»).

Поэтому мы полагаем, что законодатель в данном случае проявил последовательность, употребляя в БК РФ слово «использование», поскольку БК РФ - это регулирующий, а не охранительный акт, и в нем презюмируется соблюдение всех норм, а в УК РФ – «расходование», поскольку здесь презюмируется, наоборот, преступление. Само же «расходование» для обоих составов (ст. 285-1 и 285-2 УК РФ), исходя из изложенного, в уголовно-правовом смысле следует понимать как действия уполномоченного лица, направленные на перечисление денежных средств определенному получателю по системе безналичного расчета через кредитные учреждения. В бюджетно-правовом смысле  расходование бюджетных средств осуществляется путем списания денежных средств с единого счета бюджета в размере подтвержденного бюджетного обязательства в пользу физических и юридических лиц (ч. 1 ст. 227 БК РФ).

1 Куликов Е.М. Незаконная банковская деятельность: уголовно-правовые и криминологические проблемы. Саратов, 2001. С. 62; Сердюкова Н.В. Финансово-правовая ответственность по российскому законодательству (становление и развитие): Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. Тюмень, 2003. С. 79.

2 Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления // Избранные произведения. В 3 т. Т. 1. М., 2002. С.38.

3 Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления // Избранные произведения. В 3 т. Т. 1. М., 2002. С.35.

4 Дурманов Н.Д. Понятие преступления. М.; Л., 1948. С. 57.

5 Кудрявцев В.Н. Объективная сторона преступления // Избранные произведения. В 3 т. Т. 1. М., 2002. С.286.

6 Глистин В.К. Проблема уголовно-правовой охраны общественных отношений. Л., 1979. С. 99-100.

7 Трайнин А.Н. Общее учение о составе преступления. М., 1957. С. 141.

8 Бойцов А.И. Преступления против собственности. СПб: Юридический центр Пресс., 2002. С. 27.

9 Фазылов Р.Р. Уголовная ответственность за нецелевое расходование бюджетных средств и  средств государственных внебюджетных фондов. Дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2005. С. 25.

10 Марзаганова  А.М. Понятийный аппарат статьи 285.1 УК РФ требует уточнения // Российский следователь. 2007. № 4. С. 41.