Проблемы судебной защиты права собственности на недвижимость

(в вопросах и ответах)

Совместный проект кафедры гражданского процесса и международного права юридического факультета КубГУ  и АНО «Кубанское агентство судебной информации» - 2015/2016

 Цель проекта: в форме вопросов и ответов отразить ключевые проблемы, возникающие при судебной защите права собственности на недвижимость

                                                                                Потапенко С.В., заведующий кафедрой

                                                                                 гражданского процесса и международного

                                                                                 права ФГБОУ ВО «Кубанский                     

                                                                                 государственный университет», доктор

                                                                                 юридических наук, профессор,    

                                                                                 Заслуженный         юрист  РФ, Почетный

                                                                                 работник судебной системы;

                                                                                 Зарубин А.В., 

                                                                                 судья Волгоградского                       

                                                                                 областного суда, 

                                                                                  кандидат юридических

                                                                                  наук, доцент;

                                                                                  Потапенко Н.С., директор АНО    

                                                                                  «Кубанское агентство судебной

                                                                                   информации», кандидат юридических

                                                                                  наук

 

 Что такое виндикационный иск?

Иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения именуется в науке виндикационным иском. Этот иск пришел к нам из римского частного права. Его название переводится с латинского как «объявляю о применении силы». В римском праве виндикационный иск рассматривался как основное средство защиты права собственности. Он предоставлялся собственнику для истребования вещи, владение которой утрачено. Наиболее широкое распространение получило определение виндикационного иска как иска невладеющего собственника к владеющему несобственнику.

Каковы условия удовлетворения виндикационного иска и основания к отказу в иске?

Судебная практика выработала следующие условия удовлетворения виндикационного иска: 1) наличие у истца права собственности, вещного права либо иного юридического титула на обладание вещью; 2) утрата титульным владельцем фактического владения вещью; 3) возможность конкретизировать вещь при помощи индивидуально-определенных признаков из иных однородных вещей; 4) фактическое нахождение вещи в незаконном владении ответчика.

Основанием для отказа в удовлетворении виндикационного иска (ст. 302 ГК РФ) является совокупность следующих юридических фактов: 1) возмездность и 2) добросовестность приобретения спорного имущества; 3) воля собственника на передачу имущества другому лицу.

Какова цель виндикационного иска?

Целью удовлетворения виндикационного иска является прекращение незаконного владения ответчиком индивидуально-определенным имуществом и восстановление нарушенного ответчиком права собственности (в части правомочия владения) истца — собственника; спорное имущество при удовлетворении такого иска изымается из владения ответчика и передается истцу.

 Уделял ли внимание проблемам виндикационного иска Пленум Верховного Суда РФ?

Да, имеется действующее Постановление Пленума Верховного Суда РФ и Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав" (с изменениями и дополнениями).

В этом постановлении имеется специальный раздел «Споры об истребовании имущества из чужого незаконного владения», включающий в себя п.п. 32 – 44. Подробный комментарий этих пунктов содержится в Настольной книге судьи по спорам о праве собственности[1].

Когда начинается течение срока исковой давности по виндикационным искам?

Как разъяснил Верховный суд РФ в ОБЗОРЕ СУДЕБНОЙ ПРАКТИКИ ПО ДЕЛАМ, СВЯЗАННЫМ С ИСТРЕБОВАНИЕМ ЖИЛЫХ
ПОМЕЩЕНИЙ ОТ ДОБРОСОВЕСТНЫХ ПРИОБРЕТАТЕЛЕЙ, ПО ИСКАМ
ГОСУДАРСТВЕННЫХ ОРГАНОВ И ОРГАНОВ МЕСТНОГО САМОУПРАВЛЕНИЯ[2], течение срока исковой давности по искам об истребовании недвижимого имущества (жилых помещений) из чужого незаконного владения начинается со дня, когда уполномоченный собственником жилищного фонда орган узнал или должен был узнать о нарушении своего права.

К искам об истребовании недвижимого имущества из чужого незаконного владения применяется общий срок исковой давности, предусмотренный статьей 196 ГК РФ, составляющий три года.

Как разъяснено в пункте 57 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. N 10/22, течение срока исковой давности по искам, направленным на оспаривание зарегистрированного права, начинается со дня, когда лицо узнало или должно было узнать о соответствующей записи в ЕГРП.

Эти положения применимы и при рассмотрении дел по искам об истребовании из чужого незаконного владения недвижимого имущества.

Вместе с тем, поскольку сама по себе запись в ЕГРП о праве или обременении недвижимого имущества не означает, что со дня ее внесения в ЕГРП лицо знало или должно было знать о нарушении права, постольку момент начала течения срока исковой давности по заявленным требованиям может определяться исходя из обстоятельств конкретного дела.

Департамент жилищной политики и жилищного фонда города Москвы 7 мая 2013 г. предъявил иск к В. об истребовании квартиры из чужого незаконного владения.

Судом установлено, что спорную квартиру по договору социального найма занимала И., умершая 3 мая 1994 г.

10 мая 1994 г. С. по поддельной доверенности, выданной от имени И., оформил с РЭУ N 3 ТД "Таганская" ЦАО города Москвы договор о передаче квартиры в собственность И.

17 мая 1994 г. договор был зарегистрирован в названном департаменте, и на имя И. было выдано свидетельство о праве собственности на квартиру.

24 мая 1994 г. квартира была продана С. от имени И.Ч., а 6 июня 1994 г. Ч. продал квартиру В.

Решением районного суда, оставленным без изменения апелляционным определением городского суда, квартира истребована у В. в собственность города Москвы со ссылкой на то, что на заявленные требования срок исковой давности не распространяется.

Отменяя судебные постановления, Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации сослалась на ошибочность вывода судов о неприменении к заявленным требованиям срока исковой давности и указала, что срок исковой давности, о применении которого было заявлено ответчиком, истцом пропущен. Истцу стало известно о выбытии из его владения имущества, когда по уголовному делу о хищении указанной выше квартиры начали производиться следственные действия, в том числе выемка документов из архива, имевшая место 7 августа 1997 г. В связи с этим срок исковой давности надлежало исчислять с этой даты (определение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации N 5-КГПР14-86).

Может ли цель виндикационного иска достигаться без введения собственника во владение?

Как мы отмечали выше, цель виндикационного иска — введение собственника во владение. Классическим введением во владение является передача вещи из рук в руки, что одновременно означает прекращение владения обязанного лица. Однако это применимо не ко всем вещам. Поэтому истцы не лишены возможности требовать от ответчиков в рамках виндикационного иска совершения иных действий, связанных с лишением правонарушителя владения. Так, например, наряду с иском об истребовании квартиры из чужого незаконного владения, возможно предъявление иска о выселении незаконно проживающих в этой квартире лиц.

     Какое значение для виндикационного иска приобретает отпадение оснований владения приобретателя, например вследствие истечения срока договора?

При разрешении спора о виндикации необходимо иметь в виду, что владение ответчика могло иметь в прошлом законное основание. Например, договор аренды. В этом случае собственник вправе вернуть владение только способами, предусмотренными для отношений между арендодателем и арендатором. Так, согласно ст. 622 ГК РФ при прекращении договора аренды арендатор обязан вернуть арендодателю имущество в том состоянии, в котором он его получил, с учетом нормального износа или в состоянии, обусловленном договором. Поэтому от арендатора, удерживающего вещь после прекращения договора, имущество должно быть истребовано не виндикационным иском, а другим хоть и связанным с возвратом имущества, но основанном на ст. 622 ГК РФ. Таким образом, виндикационный иск неприменим к отношениям между лицами по поводу вещей, в отношении которых они состоят или даже состояли в обязательственных правоотношениях.

    Как соотносится требование о возврате имущества из чужого незаконного владения (виндикация) с требованием о возврате неосновательного обогащения (кондикционным требованием)?

При виндикации, так же как и при кондикции, истребуется имущество из чужого незаконного владения. Однако, если виндикация исчерпывается только возвратом имущества, объективно полученного ответчиком, кондикция применяется для истребования любого обогащения: полученного или сбереженного; и независимо от того, в чем оно выражено: в вещи, денежных средствах и т.п. Кроме того, виндикационный иск является вещным. Отсюда привязанность виндикационного иска к существованию вещи, а также факту ее нахождения во владении ответчика. Для кондикционного иска неважно, существует вещь в натуре или нет, поскольку он легко может удовлетворять как требование о передаче конкретной вещи, так и по возврату ее стоимости. Еще одно отличие кондикционного иска как обязательственного — в относительном характере. То есть собственник, лишившийся владения, может предъявить требование из неосновательного обогащения только тому, кто непосредственно получил от него вещь. Виндикационный же иск может быть предъявлен любому, у кого собственник обнаружит свое имущество.

Отличие между исками состоит и в том, что при виндикации значение приобретает добросовестность приобретателя, а также обстоятельства выбытия имущества и характер присвоения его нынешним владельцем. Так, если приобретатель является добросовестным, приобрел имущество по возмездной сделке и оно выбыло из владения первоначального собственника по его воле, виндикация не допускается. Подобных требований кондикция не знает. Но и в отношении нее установлены определенные ограничения. Так, в соответствии со ст. 1109 ГК РФ не подлежат возврату в качестве неосновательного обогащения: 1) имущество, переданное во исполнение обязательства до наступления срока исполнения, если обязательством не предусмотрено иное; 2) имущество, переданное во исполнение обязательства по истечении срока исковой давности; 3) заработная плата и приравненные к ней платежи, пенсии, пособия, стипендии, возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, алименты и иные денежные суммы, предоставленные гражданину в качестве средства к существованию, при отсутствии недобросовестности с его стороны и счетной ошибки; 4) денежные суммы и иное имущество, предоставленные во исполнение несуществующего обязательства, если приобретатель докажет, что лицо, требующее возврата имущества, знало об отсутствии обязательства либо предоставило имущество в целях благотворительности.

Считается также, что различие между виндикационным и кондикционным исками надо проводить по характеру истребуемых вещей. При виндикации — это индивидуально-определенные вещи, а при кондикции — определенные родовыми признаками. Этому трудно найти правовое обоснование, тем более что согласно п. 1 ст. 1104 ГК РФ имущество, составляющее неосновательное обогащение приобретателя, должно быть возвращено потерпевшему в натуре.

То есть, если бы законодатель желал оставить на долю кондикционного иска только родовые вещи, в ГК РФ (п. 1 ст. 1104) прямо было бы указано на это или, по крайней мере, сказано было бы, что возврату подлежат вещи того же рода и качества, как это сделано, например, в ст. 807 ГК РФ. При таких обстоятельствах обоснование подхода, согласно которому по кондикционному иску истребуются родовые вещи, надо, по-видимому, искать в дополнительном характере кондикции по отношению к специальным средствам защиты (ст. 1103 ГК РФ).

Иногда различие между кондикционным и виндикационным исками проводят по критерию возмездности, полагая, что для виндикации не всегда важно, имело место встречное предоставление или нет, тогда как возмездность с однозначностью уничтожает неосновательное обогащение. С этим можно согласиться, но только с оговоркой, что любое соглашение — возмездное или безвозмездное — устраняет применение норм о неосновательном обогащении.

Несмотря на все описанные выше различия, виндикационный и кондикционный иски нельзя назвать взаимоисключающими и можно найти массу примеров, когда они заявляются вместе, дополняя друг друга. Чаще всего это выражается в применении виндикационного иска для возврата имущества, а кондикционного — для расчетов между сторонами. Правда здесь необходимо учитывать наличие специальных правил, урегулировавших отношения по расчетам при возврате имущества из незаконного владения (ст. 303 ГК РФ), с тем чтобы использовать их в первую очередь и только потом обращаться к нормам из неосновательного обогащения, в частности ст. 1107 ГК РФ. При этом надо иметь в виду, что ст. 303 ГК РФ имеет более узкое применение и касается только случаев необоснованного приобретения (реального или предполагаемого), тогда как нормы из неосновательного обогащения, в частности ст. 1107 ГК РФ, применимы как к случаям приобретения, так и к случаям сбережения.

    Имеются ли в современной практике Верховного Суда РФ судебные постановления, по которым можно судить о его правовой позиции в отношении применения института виндикации?

Да, такие судебные постановления не редкость.

25 марта 2016 г. судья Верховного Суда Российской Федерации Чучунова Н.С., рассмотрев жалобу (заявление) общества с ограниченной ответственностью «Медиастрой» на решение Арбитражного суда Краснодарского края от 19.05.2015 (судья Григорьева Ю.С.), постановление Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.08.2015 (судьи Чотчаев Б.Т., Баранова Ю.И., Величко М.Г.) и постановление Арбитражного суда Северо- Кавказского округа от 20.11.2015 (судьи Садовников А.В., Артамкина Е.В., Фефелова И.И.) по делу № А32-3360/2015, определила отказать в передаче кассационной жалобы общества с ограниченной ответственностью «Медиастрой» для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации.

Как указано в определении судьи ВС РФ, общество с ограниченной ответственностью «Медиастрой» (далее – общество «Медиастрой») обратилось в Арбитражный суд Краснодарского края с исковым заявлением к Управлению внутренних дел по городу Сочи Главного Управления Министерства внутренних дел Российской Федерации по Краснодарскому краю (далее – Управление) об истребовании из чужого незаконного владения автостоянки (литера I), площадью 1 357 кв. м, расположенной по адресу: Российская Федерация, Краснодарский край, г. Сочи, ул. Горького (далее – спорный объект, автостоянка). Решением Арбитражного суда Краснодарского края от 19.05.2015, оставленным без изменения постановлением Пятнадцатого арбитражного апелляционного суда от 12.08.2015 и постановлением Арбитражного суда Северо-Кавказского округа от 20.11.2015, в удовлетворении исковых требований отказано.

 В кассационной жалобе, поданной в Верховный Суд Российской Федерации, общество «Медиастрой» просит состоявшиеся по делу судебные акты отменить, заявленные требования удовлетворить, ссылаясь на существенное нарушение судами норм материального права. В обоснование доводов жалобы заявитель указывает, что автостоянка является самостоятельным объектом недвижимости и подлежит истребованию у Управления в рамках виндикационного иска. Общество «Медиастрой» полагает, что стоянка создана как объект капитального характера и линейный объект недвижимости, имеет самостоятельное назначение, полезные свойства и обладает прочной связью с землей. В соответствии с частью 1 статьи 291.1, частью 7 статьи 291.6 и статьей 291.11 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации, кассационная жалоба подлежит передаче для рассмотрения в судебном заседании Судебной коллегии Верховного Суда Российской Федерации, если изложенные в ней доводы подтверждают наличие существенных нарушений норм материального права и (или) норм процессуального права, повлиявших на исход дела, без устранения которых невозможны восстановление и защита нарушенных прав и законных интересов заявителя в сфере предпринимательской и иной экономической деятельности.

В определении судьи ВС РФ резюмируется, что изучив судебные акты, состоявшиеся по делу, оценив доводы кассационной жалобы заявителя, суд не находит оснований для передачи кассационной жалобы для рассмотрения в Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации, исходя из следующего. Как следует из обжалуемых актов, распоряжением филиала Территориального управления Федерального агентства по управлению федеральным имуществом по Краснодарскому краю в городе Сочи от 16.01.2007 № 01-04/0039с (далее – территориальное управление) за Управлением закреплено на праве оперативного управления состоящее на балансе федеральное имущество в соответствии с приложением к распоряжению, на которое имеется соответствующая техническая документация. Согласно приложению к распоряжению от 16.01.2007 № 01-04/0039с в перечень федерального имущества, закрепленного на праве оперативного управления за Управлением, включена спорная автостоянка. В Единый государственный реестр прав на недвижимое имущество и сделок с ним (далее – ЕГРП) 30.01.2007 внесены записи о регистрации права собственности Российской Федерации и права оперативного управления ответчика на автостоянку. Территориальное управление (арендодатель), Управление (балансодержатель) и общество «Медиастрой» (арендатор) 19.07.2007 заключили договор аренды федерального недвижимого имущества, закрепленного за Управлением на праве оперативного управления. По условиям договора арендодатель с согласия балансодержателя передал арендатору во временное владение и пользование на срок по 19.07.2032 автостоянку. Договор прошел процедуру государственной регистрации. Объект передан арендатору по акту от 19.07.2007. Полагая, что Управление незаконно занимает территорию автостоянки, общество «Медиастрой» обратилось в арбитражный суд с указанными требованиями. Согласно пункту 1 статьи 130 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее – Гражданский кодекс) к недвижимым вещам относятся земельные участки, участки недр и все, что прочно связано с землей, то есть объекты, перемещение которых без несоразмерного ущерба их назначению невозможно, в том числе здания, сооружения, объекты незавершенного строительства. К недвижимым вещам относятся также подлежащие государственной регистрации воздушные и морские суда, суда внутреннего плавания. Законом к недвижимым вещам может быть отнесено и иное имущество. Вещь является недвижимой либо в силу своих природных свойств (абзац первый пункта 1 статьи 130 Гражданского кодекса), либо в силу прямого указания закона, что такой объект подчинен режиму недвижимых вещей (абзац второй пункта 1 статьи 130 Гражданского кодекса). В силу статьи 301 Гражданского кодекса собственник вправе истребовать имущество из чужого незаконного владения. Иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения (виндикационный иск) характеризуют четыре признака: наличие у истца права собственности на истребуемую вещь, утрата фактического владения вещью, возможность выделить вещь при помощи индивидуальных признаков из однородных вещей, фактическое нахождение вещи в чужом незаконном владении ответчика на момент рассмотрения спора. Виндикационный иск не подлежит удовлетворению при отсутствии хотя бы одного из перечисленных признаков. Одним из условий истребования имущества из чужого незаконного владения является возможность его индивидуализации и идентификации; объектом виндикации во всех случаях может быть только индивидуально- определенная вещь, существующая в натуре (постановления Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 09.02.2010 № 13944/09, от 13.09.2011 № 3413/11).

Исследовав и оценив по правилам статьи 71 Арбитражного процессуального кодекса Российской Федерации представленные доказательства, руководствуясь положениями действующего законодательства, регулирующими спорные отношения, суды отказали в удовлетворении заявленных требований, так как у автостоянки отсутствую необходимые качества для ее квалификации как самостоятельного объекта недвижимости. Суды правомерно указали, что асфальтовое покрытие, обозначенное как автостоянка, улучшающее свойства земельного участка, используется совместно со зданиями, строениями или сооружениями, дополняет их полезные свойства. Укладка на части земельного участка определенного покрытия (асфальта, щебня) или его благоустройство не создает нового объекта недвижимости, а представляет собой улучшение полезных свойств земельного участка, на котором данные работы выполнены. При этом асфальтовое покрытие земельного участка по существу несет вспомогательную функцию, а не основное значение по отношению к недвижимому имуществу и не должно препятствовать использованию такого земельного участка для иных целей. Кроме того, вступившими в законную силу судебными актами по делам №№ А32-23037/2011 и А32-17817/2011 договор аренды от 19.07.2007 № ДУ-11, которым общество «Медиастрой» обосновывает свои правопритязания на автостоянку, признан недействительной (ничтожной) сделкой. Доводы, приведенные обществом «Медиастрой» были предметом рассмотрения судебных инстанций и получили надлежащую правовую оценку; указанные доводы направлены на переоценку установленных судами фактических обстоятельств и выражают несогласие с произведенной оценкой доказательств. Такие доводы не могут быть предметом рассмотрения Судебной коллегии по экономическим спорам Верховного Суда Российской Федерации. 

    Кто является субъектом права на виндикацию (истцом по виндикационному иску)?

Субъектом права на виндикацию является невладеющий собственник истребуемого имущества. Это прямо следует из содержания ст. 301 ГК РФ, согласно которой собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения.

Поскольку виндикационный иск направлен на восстановление владения, а владельцем может быть не только собственник, закон предусматривает возможность предъявления виндикационного иска любым законным владельцем. Так, ст. 305 ГК РФ установлено, что права, предусмотренные ст. 301—304 ГК РФ, принадлежат также лицу, хотя и не являющемуся собственником, но владеющему имуществом на праве пожизненного наследуемого владения, хозяйственного ведения, оперативного управления либо по иному основанию, предусмотренному законом или договором.

Кроме того, как правильно замечал  О. С. Иоффе[3], право законных владельцев на виндикацию обусловлено не только защитой интересов самих владельцев, но и интересов собственника, который мог бы лишиться своего имущества, получив взамен от владельца стоимость утраченной вещи, если бы последнему не было дано право истребовать это имущество из чужого незаконного владения.

Некоторые особенности в определении надлежащего истца по виндикационному иску могут быть связаны с тем, что в основании приобретения движимого имущества истцом могла лежать недействительная сделка, которая приводит к отрицанию возникновения права за истцом и делает невозможным удовлетворение виндикационного иска. Вот, что указано на этот счет в п. 40 постановления Пленума Верховного Суда РФ, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.04.2010 № 10/22: «Если при рассмотрении иска об истребовании движимого имущества из чужого незаконного владения судом будет установлено, что основанием возникновения права собственности истца является ничтожная сделка и отсутствуют другие основания возникновения права собственности, суд отказывает в удовлетворении заявленных исковых требований независимо от того, предъявлялся ли встречный иск об оспаривании сделки, поскольку в силу пункта 1 статьи 166 ГК РФ ничтожная сделка недействительна независимо от признания ее таковой судом. Аналогичная оценка может быть дана судом незаконному акту государственного органа либо органа местного самоуправления (далее — органа власти), положенному в основание возникновения права собственности лица на движимое имущество». В отношении недвижимого имущества такая особенность не подчеркивается.

    Кто должен восстанавливаться во владении преимущественно: собственник или владелец?

Поскольку закон предоставляет возможность виндикации как собственнику, так и владельцу, возможны ситуации, когда иск об истребовании имущества из чужого незаконного владения заявляется и тем, и другим одновременно. В связи с этим суду необходимо правильно разрешить вопрос о том, кому должно быть передано имущество.

Одно из решений было предложено О. С. Иоффе[4]. Он полал, что ответ надо отыскивать в зависимости от конкретного содержания правовладения. «Так, — писал О. С. Иоффе, — хранитель владеет вещью не для себя, а для собственника, поэтому предпочтение заслуживает иск собственника перед иском хранителя. Напротив, наниматель владеет чужим имуществом, чтобы самому им пользоваться, и потому до истечения срока договора найма иск нанимателя подлежит удовлетворению преимущественно перед иском собственника».

Считаем такой подход верным, а потому было бы правильно, если бы суд при одновременном предъявлении виндикационного иска законным владельцем и собственником присуждал имущество законному владельцу, если его владение осуществляется «для себя» (например, по договору аренды, найма жилого помещения и др.). Во всех остальных случаях — собственнику.

Здесь же интересно отметить, что согласно абз. 3 п. 7 постановления Пленума Верховного Суда РФ, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.04.2010 № 10/22 присуждение по виндикационному иску при доказанности исковых требований осуществляется в пользу унитарного предприятия или учреждения. Конечно, это положение прямо не подтверждает вывод о преимущественном присуждении имущества законному владельцу, если его владение осуществляется «для себя», так как, во-первых, владение «для себя», под которым мы понимали владение, основанное на договоре, отлично от владения на праве хозяйственного ведения, а потому аналогия не совсем уместна; во-вторых, Верховный Суд РФ и Высший Арбитражный Суд РФ видят в унитарном предприятии или учреждении скорее квазисобственника, нежели просто законного владельца. Об этом свидетельствует еще одно положение Постановления (абз. 5 п. 7), согласно которому, если в удовлетворении иска собственнику было отказано, унитарное предприятие, учреждение не вправе обратиться с иском о том же предмете и по тем же основаниям к этому же ответчику.
Производство по таким делам подлежит прекращению на основании абз. 3 ст. 220 ГПК РФ или п. 2 ч. 1 ст. 150 АПК РФ.

Тем не менее,  процитированные выше положения Постановления демонстрируют подход, допускающий передачу имущества лицу, не являющемуся собственником, следовательно, нельзя отрицать возможность передачи имущества законному владельцу, осуществляющему владение «для себя».

  Наделен ли держатель правом на виндикацию, если исходить из того, что он владеет вещью «не для себя»?

Из ответа на предыдущий вопрос может сложиться мнение, что, отделяя держателя от собственно владельца, мы не наделяем первого никакими правами, в том числе правом истребования имущества. Такое мнение было бы ошибочным, поскольку держатель тоже заинтересован в возвращении ему вещи. Этот интерес состоит не во владении «для себя», а для исполнения обязательства перед собственником. Представим, что вещь похищена у хранителя. Есть ли интерес у него в возврате имущества? Полагаем, что есть, так как в случае невозможности возвращения вещи собственнику хранитель мог бы претерпеть негативные последствия в виде возмещения убытков и т.п. Раз есть интерес и правовой механизм его реализации (ст. 305 ГК РФ), держателю должен быть дан виндикационный иск. Что же касается отделения держателя от собственно владельца, то делается это нами только применительно к разрешению вопроса о преимуществе в передаче вещи.

   Может ли законный владелец защищать свое право против собственника, в том числе истребовать имущество из его владения?

Возможность защищать свои права против собственника предоставлена владельцу ст. 305 ГК РФ, а ссылка в ст. 305 ГК РФ на ст. 301—304 ГК РФ позволяет прийти к выводу, что владельцем может быть использован такой способ защиты, как виндикационный иск. Следовательно, виндикационный иск может быть направлен против собственника. Однако возникает вопрос, насколько широко может быть распространено право владельца истребовать вещь от собственника.

Рассматривая эту проблему на примере договора хранения и доверительного управления имуществом, А. М. Эрделевский[5] приходит к выводу о необходимости выделения из числа владельцев тех, кто не осуществляет владельческое господство, а является лишь держателем в чужих интересах. Эти лица, как полагает указанный автор, могут утратить владение в результате одностороннего волеизъявления собственника, а потому им не может быть предоставлена защита против собственника.

Действительно, по правилу, установленному ст. 904 ГК РФ, хранитель обязан по первому требованию поклажедателя возвратить принятую на хранение вещь, хотя бы предусмотренный договором срок ее хранения еще не окончился. А согласно абз. 6 п. 1 ст. 1024 ГК РФ договор доверительного управления имуществом прекращается вследствие отказа учредителя управления от договора. Следовательно, имущество должно быть возвращено на основании п. 3 ст. 1024 ГК РФ. Однако до тех пор, пока не наступил тот факт, с которым связывается отпадение основания владения, и хранитель, и доверительный управляющий считаются законными владельцами, следовательно, могут защищаться против собственника. По этой причине надо говорить не об отсутствии легальной возможности предъявления иска на основании ст. 305 ГК РФ, а о нецелесообразности таких требований, что не одно и то же.

Правда, серьезным препятствием на пути к выводу о возможности законного владельца защищаться против собственника виндикационным иском является то, что ответчиком по нему может быть только незаконный владелец. С одной стороны, собственника можно считать таковым, поскольку он сам расстался со своим владением в пользу другого, поэтому должен воздерживаться от обладания своей вещью все время, пока действует соглашение с новым владельцем. Если собственник этого не делает, то он должен признаваться нарушителем и, соответственно, незаконным владельцем. С другой стороны, собственник, даже расставшись с владением как фактом, не лишается владения как полномочия, входящего в триаду, поэтому он в любой момент, вернув владение как факт, пусть и в силу противоправного основания (например, забрав силой вещь у арендатора), всегда будет законным владельцем в силу статуса собственника.

    Кто является субъектом обязанности по виндикации (ответчиком по виндикационному иску)?

Субъектом обязанности по виндикации выступает незаконный владелец. Он должен: 1) фактически обладать вещью, так как результатом удовлетворения иска становится изъятие имущества у ответчика и передача его истцу; 2) владеть, не имея на то правового основания.

Отсутствие хотя бы одного признака может привести к отказу в иске.

Если суд установит, что отчуждение имущества произошло не до судебного разбирательства, а во время него, то должен предложить истцу заменить ненадлежащего ответчика. При наличии согласия истца суд допускает замену, а отчуждателя привлекает к участию в деле в качестве третьего лица, не заявляющего самостоятельных требований относительно предмета спора, на стороне ответчика (абз. 3 п. 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.04.2010 №10/22).

Если передача временного владения произошла во время судебного разбирательства, новый владелец должен быть привлечен в качестве соответчика (абз. 2 п. 32 постановления Пленума Верховного Суда РФ, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.04.2010 № 10/22).

На основании изложенного полагаем, что при определении надлежащего ответчика судам следует руководствоваться принципом двойного владения: если владение ответчика производно, к участию в деле должен быть привлечен самостоятельный прямой владелец. Применительно к самостоятельному прямому владельцу суду необходимо исследовать обстоятельства, препятствующие виндикации (ст. 302 ГК РФ), применительно к производному владельцу — фактическое обладание. Если прямой самостоятельный владелец ст. 302 ГК РФ не защищен, имущество должно быть истребовано от производного владельца в пользу собственника.

Определяя надлежащего ответчика, необходимо принимать во внимание, что истребуемая вещь может принадлежать нескольким лицам на основании одной сделки. В этом случае, как разъяснено в абз. 1 п. 41 постановления Пленума Верховного Суда РФ, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.04.2010 № 10/22, все они должны быть привлечены в качестве соответчиков.

    Что является предметом виндикационного иска (объектом виндикации)?

Предметом виндикационного иска является имущество (ст. 301 ГК РФ). Понятием имущества в широком смысле охватываются все материальные объекты гражданских прав, в том числе вещи, включая деньги и ценные бумаги. Статьей 128 ГК РФ к имуществу добавляются имущественные права, а ст. 1112 ГК РФ еще и имущественные обязанности. Понятие имущества в узком смысле исчерпывается вещами. Так, в соответствии с п. 2 ст. 15 ГК РФ убытки могут выражаться в форме утраты или повреждения имущества. Очевидно, что имущественные права и обязанности нельзя «повредить» или «утратить», это возможно только в отношении материальных объектов, поэтому в контексте ст. 15 ГК РФ под имуществом необходимо понимать только вещи.

В соответствии со ст. 301 ГК РФ собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения, т.е. попросту забрать его по решению суда, добавив к своему владению. Забрать можно только объект материального мира — вещь, но не право или обязанность. По этой причине в контексте ст. 301 ГК РФ под имуществом надо понимать вещь. В пользу вывода о предмете виндикации как вещи говорит и то, что виндикация рассматривается в качестве способа защиты права собственности и других вещных прав. При этом объектом указанных прав могут быть только вещи.

    Каково значение для виндикации деления вещей на индивидуально-определенные и родовые?

В зависимости от своих естественных свойств вещи делятся на индивидуально-определенные и родовые. Уже из самого названия видно, что индивидуально-определенные вещи должны обладать свойством уникальности, возможности их выделения среди похожих вещей. Свойство уникальности может принадлежать вещи в силу ее происхождения. Например, уникальным, а потому индивидуально-определенным можно считать алмаз невероятно большого размера, единственный в своем роде. Свойство уникальности может по­явиться у вещи в результате действий человека, который выделил ее из числа идентичных объектов. Так, с конвейера сходят одинаковые машины, но проставление номеров на их агрегатах делает каждый автомобиль индивидуально-определенной вещью. Родовые вещи, напротив, признаками неповторимости не обладают. Они легко смешиваются с подобными им вещами, теряя индивидуальность. Родовыми вещами, в частности, являются продукты питания, строительные материалы.

Как мы уже выяснили, суть виндикации состоит в возврате собственником своего имущества из чужого владения. Отделить свои вещи от чужих можно только тогда, когда они определены индивидуальными признаками. Если же мы допустим возврат не той самой вещи, которая утрачена, а вещей такого же рода, то сотрем разницу между виндикацией и требованием о возмещении убытков, а вместе с ними и различия в вещно-правовых и обязательственных способах защиты.

Судебная практика стоит на тех же позициях, не допуская виндикации, если вещь не определена, так как истцу невозможно ни доказать свое право на данное конкретное имущество, ни отделить его от имущества ответчика.

    Может ли быть объектом виндикации доля в праве общей долевой собственности?

Если говорить о классическом виндикационном иске, — то нет, поскольку к доле в праве общей долевой собственности неприменима категория владения. Соответственно, владение долей в праве не может быть приобретено и утрачено. Кроме того, доля в праве общей долевой собственности не является объектом вещных прав и это очевидно уже только в силу нелепости конструкции: «право собственности на долю в праве общей долевой собственности». Не в пользу виндикации доли в праве говорила и арбитражная практика. В частности, в определении Высшего Арбитражного Суда РФ от 15.10.2008 № 13265/08 по делу № А29-6139/2007 указано, что доля в праве общей собственности не может быть предметом виндикации. Однако такое положение дел, как нам кажется, не отвечает потребностям современного гражданского оборота.

Хорошо известно, что в России довольно много людей проживают в жилых домах «на двух хозяев». Чаще всего это означает принадлежность гражданам не конкретного имущества, а доли в праве на него. Не редкость установление режима общей долевой собственности на квартиры. Соответственно отчуждение «части жилого помещения» с точки зрения права означает отчуждение доли в праве общей долевой собственности на него, а фактически — отчуждение части жилого помещения в зависимости от сложившегося порядка пользования. Получается, что «хозяин части дома или квартиры», лишившийся своей доли в результате, например, подделки его подписи в договоре купли-продажи неизвестным злоумышленником, лишается одновременно права на конкретную часть жилой недвижимости, соответствующую доле и сложившемуся порядку пользования, но не может защитить свое право посредством виндикационного иска.

Полагаем, что участники общей долевой собственности вправе использовать такой способ защиты, как виндикация (или иск по «правилам виндикации» — квазивиндикационный). Правильность этого вывода подтверждена в п. 42 постановления Пленума Верховного Суда РФ, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.04.2010 № 10/22, определившем, что если доля в праве общей долевой собственности возмездно приобретена у лица, которое не имело права ее отчуждать, о чем приобретатель не знал и не должен был знать, лицо, утратившее долю, вправе требовать восстановления права на нее при условии, что эта доля была утрачена им помимо его воли. При рассмотрении такого требования по аналогии закона подлежат применению ст. 301, 302 ГК РФ.

 

   Могут ли быть объектом виндикации деньги, а также ценные бумаги на предъявителя?

Деньги, а также ценные бумаги на предъявителя не могут быть истребованы от добросовестного приобретателя (п. 3 ст. 302 ГК РФ). При этом не важны ни добросовестность приобретателя, ни отсутствие воли собственника на выбытие, ни другие обстоятельства, указанные в ст. 302 ГК РФ. Такое положение закона обусловлено множеством факторов. Во-первых, деньги являются родовыми вещами. Во-вторых, деньги, как правило, не приобретаются по сделке отчуждения, выступая в них лишь средством платежа. В качестве примера здесь можно привести уплату денег при купле-продаже. Да, в некоторых сделках деньги становятся объектом обязательства, как в случае займа, но такие договоры нельзя признать сделками. В-третьих, никто не должен считать себя обязанным проверять принадлежность денежных средств на праве собственности тому, кто их передает. Все перечисленное касается и ценных бумаг не предъявителя.

Может ли быть объектом виндикационного иска документация?

В практике судов встречаются ситуации, когда из незаконного владения истребуются документы: технические паспорта объектов недвижимости, проектно-сметная документация и т.п.

Арбитражные суды косвенно подтверждают возможность предъявления подобных исков. Однако, несмотря на отсутствие формальных запретов в истребовании документов, следует осторожно подходить к разрешению подобных вопросов, исследуя каждый раз, можно ли тот или иной документ отнести к объектам гражданских прав. И отказывать, если документ к таким объектам очевидно не относится, например технический паспорт жилого дома, договор и т.п.

Таким образом, документация может стать объектом виндикации, если она является имуществом, введена в гражданский оборот в качестве самостоятельного объекта правоотношения, имеет товарно-материальную ценность и способна стать предметом сделки отчуждения.

  Возможна ли виндикация бездокументарных ценных бумаг?

С точки зрения науки виндикация бездокументарных ценных бумаг невозможна. Во-первых, к бездокументарным ценным бумагам неприменима категория владения. Соответственно владение бездокументарной бумагой не может быть ни приобретено, ни утрачено. Во-вторых, бездокументарные ценные бумаги не могут быть объектом вещных прав. Следовательно, права на них не могут защищаться вещно-правовыми способами. В-третьих, как правильно заметил В. А. Белов[6], виндикационный иск защищает не столько принадлежность права, сколько возможное его осуществление управомоченным; иск же о «виндикации» бездокументарных ценных бумаг представлял бы собою требование лица о предоставлении ему определенных имущественных прав, т.е. требование лица неуправомоченного.

    Что необходимо понимать под добросовестным приобретением? Кто является добросовестным приобретателем?

Добросовестность как юридическая категория появилась еще в Древнем Риме. Ее появление связано с отходом римских юристов от строгих требований формального права и движением навстречу требованиям справедливости. Современное право сохранило понятие добросовестности, более того, отнесло ее к основным началам гражданского законодательства (п. 3, 4 ст. 1 ГК РФ), но не наделило конкретным, общим для всех гражданских правоотношений содержанием. Наоборот, можно с уверенностью говорить о разном содержании доброй совести применительно к той или иной норме права — от самого широкого до узкого. Добросовестность в широком смысле как мера обычного поведения субъекта гражданского правоотношения содержится в ст. 10 ГК РФ. О добросовестности в узком смысле как состоянии, при котором приобретатель не знал и не мог знать о том, что имущество приобретается им у лица, не имеющего права его отчуждать, говорится в ст. 302 ГК РФ. Особенность добросовестного приобретателя в контексте ст. 302 ГК РФ состоит в том, что он является субъектом, порождаемым виндикационным иском либо иском о реституции, в отличие от добросовестного субъекта в понимании ст. 10 ГК РФ как любого участника гражданских правоотношений.

Добросовестным ст. 302 ГК РФ называет приобретателя, который не знал и не мог знать о том, что имущество приобретается им у лица, не имеющего права его отчуждать. Таким образом, буквальное толкование процитированной нормы позволяет подвести под формулировку «мог знать» любого субъекта, проявляющего способности в процессе познания, т.е. любого разумного человека. Очевидно, что такое положение не могло прижиться и фактически судебная практика отыскивает добросовестность в том, должен или не должен был знать приобретатель о неуправомоченности отчуждателя. Если приобретателей по одной сделке несколько, то каждый из них должен быть добросовестным. Если хотя бы один из них этому признаку не соответствует, имущество может быть истребовано (абз. 2 п. 41 постановления Пленума Верховного Суда РФ, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.04.2010 № 10/22).

Добросовестным может быть только приобретатель, получивший имущество от неуправомоченного отчуждателя. Если имущество приобретено от собственника, даже по ничтожной сделке, фигура добро­совестного приобретателя отсутствует.

   Как соотносятся добросовестное поведение (ст. 10 ГК РФ) с добросовестным приобретением (ст. 302 ГК РФ)?

Законодатель не ограничился простым указанием в ст. 302 ГК РФ на то, что приобретатель не знал и не мог знать о приобретении имущества у неуправомоченного отчуждателя, и счел необходимым назвать его добросовестным приобретателем, хотя без этого уточнения общий смысл статьи не был бы утрачен. Подобная терминология могла бы позволить провести связь между добросовестным приобретением (ст. 302 ГК РФ) и добросовестным поведением (ст. 10 ГК РФ) как частного с общим.

В абз. 1 п. 38 постановления Пленума Верховного Суда РФ, Пленума Высшего Арбитражного Суда РФ от 29.04.2010 № 10/22 указано, что ответчик, возражая против истребования имущества, должен доказать добросовестность приобретения. Таким образом, соглашаясь с возложением обязанности по доказыванию добросовестности на ответчика, высшие судебные инстанции отходят от общего правила, сформулированного в ст. 10 ГК РФ, видимо, не считая добросовестное приобретение частным случаем добросовестного поведения.

    Можно ли рассматривать ссылку на добросовестность приобретения как возражение ответчика, опровергнуть которое должен истец?

Из системного толкования ст. 301 и 302 ГК РФ видно, что добросовестность приобретения появляется в противовес требованиям собственника, истребующего свое имущество. Значит, ссылка приобретателя на добрую совесть является контраргументом в споре с собственником. Это обстоятельство приводит к выводу о необходимости доказывания добросовестности приобретателем, так как именно он ссылается на указанное обстоятельство.

Иногда указанный выше подход считается ошибочным теми, кто видит в добросовестности приобретения частный случай добросовестного поведения, а следовательно, и презумпцию. Ошибочность обосновывается тем, что, во-первых, последовательность изложения аргументов сторон не влияет на действие ст. 10 ГК РФ; во-вторых, для приведения презумпции в действие в конкретной ситуации достаточно указания на ее существование. Другими словами, на требование собственника о возврате имущества может последовать довольно простое возражение: «Являюсь добросовестным приобретателем» и тогда бремя доказывания обратного ляжет на истца; в-третьих, доказывание добросовестным приобретателем, что он «не знал и не мог знать», практически невозможно, так как это обстоятельство носит отрицательный характер, т.е. сводится к обоснованию того, чего не было. Таким образом, возражения ответчика могут быть ограничены только заявлением о том, что он не знал и не мог знать о том, что имущество приобретается от неуправомоченного отчуждателя.

Возможно, что приведенная точка зрения найдет своих сторонников в науке гражданского права, но что касается практики применения гражданского законодательства судами, то она должна строго следовать указанию высших судебных инстанций, а именно возлагать бремя доказывания добросовестности на ответчика.

    Может ли добросовестность приобретателя устанавливаться как юридический факт в порядке особого или искового производства?

Согласно ч. 1 ст. 264 ГПК РФ суд устанавливает факты, от которых зависит возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав граждан, организаций. В случае если при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства (ч. 3 ст. 263 ГПК РФ).

Законом предусмотрена возможность установления юридического факта владения и пользования недвижимым имуществом (п. 6 ч. 2 ст. 264 ГПК РФ). Как разъяснено в Обзоре законодательства и судебной практики Верховного Суда Российской Федерации за третий квартал 2006 года, п. 6 ч. 2 ст. 264 ГПК РФ не исключает возможности установления юридического факта владения и пользования недвижимым имуществом, в том числе на праве собственности, если отсутствует спор о праве и если данный факт не может быть установлен в ином порядке.

Добросовестным является приобретатель, который не знал и не мог знать, что имущество приобретается у лица, которое не имело право его отчуждать. Таким образом, вывод суда о добросовестности приобретателя должен быть основан на оценке правомерности отчуждения имущества, т.е. исследовании вопроса права. Следовательно, установление факта добросовестности приобретения противоречит требованиям ч. 3 ст. 263 ГПК РФ.

Рассмотрению вопроса об установлении факта добросовестного приобретения может предшествовать спор, в результате которого суд пришел к выводу о том, что отчуждающее имущество лицо не имело на это права. Например, судом признана недействительной сделка по отчуждению имущества. Однако и в этом случае не может быть установлен факт добросовестности приобретения, так как в отрыве от других элементов состава, указанного в ст. 302 ГК РФ, добросовестность не влечет возникновения, изменения, прекращения личных или имущественных прав.

Ссылка заявителей на абз. 2 п. 2 ст. 223 ГК РФ, согласно которому недвижимое имущество признается принадлежащим добросовестному приобретателю (п. 1 ст. 302) на праве собственности с момента государственной регистрации, за исключением предусмотренных ст. 302 ГК РФ случаев, когда собственник вправе истребовать такое имущество от добросовестного приобретателя, не может служить обоснованием того, что факт добросовестного приобретения влечет возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав. Во-первых, исследованию подлежит не только добросовестность, но и другие элементы состава, имеющие значение для истребования собственником своего имущества: возмездность отчуждения, отсутствие правомочий отчуждателя и др. Во-вторых, добросовестность в контексте ст. 223 ГК РФ необходимо рассматривать как одно из условий приобретения права собственности. В свою очередь, вопрос о приобретении права собственности рассматривается в порядке искового производства.

Отсутствуют также основания и для признания приобретателя добросовестным в порядке искового производства.  Обстоятельства, касающиеся вопросов
добросовестности приобретения имущества, подлежат исследованию, проверке и установлению при рассмотрении виндикационного иска, заявленного по основаниям ст. 301, 302 ГК РФ. Иск о признании добросовестным приобретателем не может быть заявлен в качестве самостоятельного материально-правового требования, поскольку такой способ защиты не приведет в случае его удовлетворения к восстановлению нарушенных прав . Кроме того, защита прав добросовестного приобретателя допускается только от притязаний. Другими словами, ссылку на добросовестность приобретения можно рассматривать лишь как возражение против иска.

   Кого необходимо считать не управомоченным на отчуждение лицом?

Под отчуждением необходимо понимать совершение сделки отчуждения и ее исполнение. К сделкам отчуждения относятся договоры купли-продажи, мены, дарения и иные, имеющие своей целью переход права собственности (п. 2 ст. 218 ГК РФ). Поскольку указанные сделки направлены на переход права собственности, то не управомоченными на отчуждение надлежит считать лиц, не способных ни взять на себя обязательство по передаче вещи, ни исполнить его так, чтобы приобретатель считался наделенным титулом собственника. Как правило, не управомоченным на отчуждение является лицо, не обладающее правом собственности на вещь. Например, вещь продает вор, выдавая себя за собственника; либо вещь продает лицо, чей титул собственника основан на недействительной сделке.

    На чем может быть основан вывод о приобретении имущества у неуправомоченного отчуждателя, если имущество оказалось у приобретателя в результате совершения ряда сделок, первая из которых совершена несобственником?

Из ответа на предыдущий вопрос видно, что управомоченность на отчуждение может зависеть от того, есть ли повод для признания сделки недействительной. Имеется в виду недействительность сделки, послужившей основанием для отчуждателя считать себя собственником передаваемого имущества.

Например, Б. похищает вещь у А. и продает ее В., тот отчуждает вещь Г., а Г. — Д., у которого она находится на сегодняшний день. А. предъявляет виндикационный иск Д. Возражая против иска, Д. ссылается на свой титул, основанный на договоре купли-продажи. Для того чтобы А. мог истребовать вещь у Д., ему необходимо доказать, что Г. — не управомоченное на отчуждение лицо. Но полномочия Г. подтверждены договором с В., поэтому неуправомоченность может быть доказана только признанием договора между В. и Г. недействительным. На практике такие договоры внешне безупречны: они совершаются в надлежащей форме, дееспособными субъектами, по своей воле и с соблюдением других требований. Поэтому, как показывает практика, единственным основанием для их недействительности служит доказанность продажи имущества несобственником. Значит, в нашем случае надлежит доказать, что В. не является собственником. Титул В. как собственника основан на договоре с Б., следовательно, необходимо признать недействительным и договор между Б. и В.

Согласно ст. 168 ГК РФ сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, недействительна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения. Нарушение закона при заключении договора между Б. и В. в том, что имущество продано лицом, не обладающим на него правом собственности, т.е. совершении действий, противоречащих ст. 454, 218 ГК РФ. Недействительная сделка по правилу, установленному п. 1 ст. 167 ГК РФ, не влечет юридических последствий. В том числе она не влечет возникновения права собственности у В. Поскольку В. не приобрел права собственности, то сделка купли-продажи между ним и Г. ничтожна по тем же основаниям, что и сделка между Б. и В. Следовательно, Г. не может считаться собственником, а раз он, не будучи собственником, продал вещь Д., то он — неуправомоченное на отчуждение лицо.

Таким образом, если имущество оказалось у приобретателя в результате совершения ряда сделок, первая из которых совершена несобственником, то для вывода о приобретении им имущества от неуправомоченного отчуждателя необходимо исследование всех предшествующих сделок.

    Можно ли ограничиться признанием недействительной первой из ряда сделок, совершенных несобственниками, для вывода о приобретении имущества у неуправомоченного отчуждателя?

В соответствии с п. 1 ст. 167 ГК РФ недействительная сделка не влечет юридических последствий, на которые она направлена. Следовательно, недействительная сделка независимо от основания недействительности не влечет перехода права собственности. Ну а если сделка признается недействительной в силу отчуждения имущества несобственником, то всякие сомнения в отрицании перехода права собственности исчезают. На этом основании можно было бы сделать вывод, что все последующие сделки, сколько бы их ни было, «автоматически» являются недействительными. Соответственно, любой отчуждатель в цепочке сделок является неуправомоченным. Однако такой вывод был бы преждевременным.

Дело в том, что описанный механизм основан на принципе «нельзя передать прав больше, чем сам имеешь». В нашем случае это означает, что каждый последующий приобретатель в цепи сделок отчуждения может приобрести прав не больше, чем отчуждающее лицо. То есть указанный принцип применим к случаям приобретения права собственности производным способом. Если же в цепи сделок между собственником и последним приобретателем появляется сделка, совершенная лицом, приобретшим право собственности в силу первоначального способа, то «автоматическая» недействительность последующих сделок исчезает. Например, А. украл у Б. вещь и продал ее В., тот вещь изменил и продал ее Г., у которого и пытается истребовать имущество Б. Полагаем, что перспективы виндикации здесь нет, так как В. стал собственником спорной вещи не в силу сделки отчуждения как производного способа приобретения права собственности (п. 2 ст. 218 ГК РФ), а в силу переработки как первоначального способа права собственности (ст. 220 ГК РФ) (если, конечно, стоимость переработки существенно превышает стоимость материалов и В. действовал добросовестно). Значит, право собственности всех следующих за В. основано на праве собственности этого самого собственника, а не того, кто первоначально утратил владение.

Невозможность виндикации можно обосновать в описанном случае и тем, что вещи не существует в первоначальном виде, однако можно представить ситуации, пусть даже маловероятные, когда имущество после его изменения В. приведено Г. в первоначальное состояние.

Приведенные примеры полностью смоделированы. Подобные случаи нам не встречались на практике, но их вероятность говорит о том, что для вывода о неуправомоченности отчуждателя в последней сделке нельзя ограничиться признанием недействительной первой из ряда сделок, совершенных несобственниками. Необходимо исследовать, не было ли в цепи сделок лица, приобретшего имущество в силу первоначального способа приобретения права собственности.

    На чем может быть основан вывод о приобретении имущества у неуправомоченного отчуждателя, если имущество оказалось у приобретателя в результате совершения ряда сделок, первая из которых совершена собственником?

Как было отмечено ранее, если имущество отчуждается несобственником, то эта и последующие сделки отчуждения ничтожны. Следовательно, первый и последующие отчуждатели являются неуправомоченными вне зависимости от того, признаны ли сделки судом недействительными в отдельном процессе или нет; и независимо от того, сопряжено ли требование о виндикации одновременно с требованием о недействительности сделок.

Сделка же, совершенная собственником и дающая вероятность виндикации, должна быть с отсутствующей волей: сделка под влиянием угрозы, насилия (ст. 179 ГК РФ); сделка, совершенная лицом, не способным понимать значение своих действий или руководить ими (ст. 177 ГК РФ). Все эти сделки оспоримы, т.е. могут быть признаны недействительными только по иску лица, указанного в ГК РФ (п. 2 ст. 166 ГК РФ).

Таким образом, вывод о неуправомоченности отчуждателя, если имущество выбывает из владения собственника помимо его воли вследствие совершения оспоримой сделки, должен быть основан на разрешенном вопросе о недействительности сделки. Недействительной сделка может быть признана в отдельном процессе либо в одном процессе с виндикационным иском.

 

   Должна ли резолютивная часть решения об истребовании имущества из чужого незаконного владения содержать вывод о недействительности сделки (сделок)?

Если неуправомоченность отчуждателя основана на последовательности ничтожных сделок, то указание в резолютивной части решения на недействительность сделки зависит от того, заявлено ли такое требование или нет. Если заявлено, то оно должно найти отражение в резолютивной части решения. Если требование о недействительности ничтожной сделки не предъявляется, но суд исследовал самостоятельно это обстоятельство применительно к тому, является ли отчуждатель добросовестным, вывод о ничтожности сделки должен содержаться только в мотивировочной части решения.

В случае, когда при предъявлении виндикационного иска неуправомоченность отчуждателя обосновывается недействительностью оспоримой сделки отчуждения, совершенной собственником, и такие притязания обоснованны, в резолютивной части решения должно быть указано как на истребование имущества, так и на признание сделки недействительной.

    Может ли лицо, исполняющее судебное решение об обращении взыскания на имущество должника, рассматриваться как не управомоченное на отчуждение?

Ранее нами указывалось, что право собственности не может быть передано по сделке несобственниками, ибо нельзя передать прав больше, чем сам имеешь. Следуя этой логике, можно утверждать, что лицо, исполняющее решение об обращении взыскания на имущество, не являясь ни собственником имущества, ни уполномоченным собственником на продажу, не может передать право собственности. Следовательно, оно является неуправомоченным отчуждателем.

На самом деле в эти размышления вкралась ошибка, которая состоит в том, что под управомоченным понимается только собственник или уполномоченное им лицо, тогда как правом на реализацию имущества может быть наделено лицо в силу прямого предписания закона. В частности, лицо, исполняющее решение суда об обращении взыскания на имущество должника (ст. 87 Закона об исполнительном производстве). Полномочие такого лица основано не на частных, а на публичных правоотношениях, поэтому принцип передачи равного объема прав не действует.

Кроме того, приобретение имущества в результате исполнения судебного решения об обращении взыскания (приобретение имущества на торгах) рассматривается в науке[7] как первоначальный способ приобретения права собственности. И действительно, по правилу, установленному подп. 1 п. 2 ст. 235 ГК РФ, обращение взыскания на имущество по обязательствам является одной из форм принудительного изъятия имущества и основанием прекращения права собственности. В соответствии с п. 1 ст. 237 ГК РФ изъятие имущества путем обращения взыскания на него по обязательствам собственника производится на основании решения суда, если иной порядок обращения взыскания не предусмотрен законом или договором. Согласно п. 2 указанной статьи право собственности на имущество, на которое обращается взыскание, прекращается у собственника с момента возникновения права собственности на изъятое имущество у лица, к которому переходит это имущество.

Важно отметить и то, что право всех последующих собственников будет производно от права собственности лица, купившего имущество на торгах, поэтому они будут защищены от виндикационных притязаний предыдущих владельцев.

     Могут ли собственник и неуправомоченный отчуждатель совпадать в одном лице?

Законом предусмотрены случаи, когда отчуждение вещи собственником ограничено или не допускается вовсе. Например, в соответствии с п. 2 ст. 346 ГК РФ, если иное не предусмотрено законом или договором и не вытекает из существа залога, залогодатель вправе отчуждать предмет залога, передавать его в аренду или безвозмездное пользование другому лицу либо иным образом распоряжаться им только с согласия залогодержателя. Согласно ст. 140 ГПК РФ суд может применить такую меру обеспечения иска, как наложение ареста на имущество, принадлежащее ответчику, что означает возложение на него обязанности воздерживаться от отчуждения вещи.

Несмотря на то,  что отчуждение может производиться собственником в противоречии с требованиями закона, его нельзя назвать неуправомоченным отчуждателем в контексте ст. 302 ГК РФ, так как она различает собственника и неуправомоченного отчуждателя, указывая на них как разных субъектов гражданского права.

Кроме того, под неуправомоченным субъектом надлежит понимать не просто лицо, ограниченное в совершении сделки отчуждения, а лицо, не способное ни взять на себя обязательство по передаче вещи, ни исполнить его так, чтобы приобретатель считался наделенным титулом собственника.

Таким образом, собственник не совпадает в одном лице с неуправомоченным отчуждателем, если сделка отчуждения хоть и совершена собственником в противоречии с требованиями закона, но право собственности перешло к новому владельцу.

    Можно ли рассматривать как лицо, не управомоченное на отчуждение, участника общей долевой собственности, реализовавшего имущество, находящееся в общей долевой собственности, без согласия других сособственников?

В соответствии со ст. 246 ГК РФ распоряжение имуществом, находящимся в долевой собственности, осуществляется по соглашению всех ее участников. Согласно п. 3 ст. 253 ГК РФ каждый из участников совместной собственности вправе совершать сделки по распоряжению общим имуществом, если иное не вытекает из соглашения всех участников. Совершенная одним из участников совместной собственности сделка, связанная с распоряжением общим имуществом, может быть признана недействительной по требованию остальных участников по мотивам отсутствия у участника, совершившего сделку, необходимых полномочий только в случае, если доказано, что другая сторона в сделке знала или заведомо должна была знать об этом.

Таким образом, в узком смысле и только по отношению к другим участникам общей собственности, участник права общей долевой собственности, единолично распорядившийся имуществом, является неуправомоченным отчуждателем. Однако в целях применения ст. 301, 302 ГК РФ отчуждатель должен быть неуправомоченным в широком смысле, т.е. не быть способным взять обязательство по заключению и совершению сделки отчуждения, что, в конечном счете, приводит к порочности сделки и отрицанию перехода права собственности. К подобному результату в нашем случае может привести не только отсутствие управомочия других сособственников, но и неосведомленность приобретателя об этом.

   

   Чем обосновывается учет воли при виндикации?

Учет воли при разрешении коллизии интересов собственника и добросовестного приобретателя необходим для определения того, кому грозит «меньшее зло» в случае удовлетворения иска и отказе в нем. При этом считается, что «меньшее зло» причиняется тому, кому проще будет взыскать убытки со своего контрагента. Так, А. П. Сергеев[8] пишет, что если имущество выбывает из владения собственника по его воле, то он должен знать лицо, которому передает имущество, следовательно, он имеет возможность взыскать с этого лица убытки в случае отказа в возврате вещи. Добросовестный же приобретатель меньше знает лицо, у которого он приобрел имущество, а потому оказался в худшем, чем собственник, положении, так как имел бы меньше шансов возместить свои убытки. Если же имущество выбывает из владения собственника помимо его воли, то он оказывается в худшем положении, чем добросовестный приобретатель, так как собственник может и не знать лицо, завладевшее его имуществом, следовательно, он будет лишен возможности взыскать с него свои убытки. В отличие от собственника добросовестный приобретатель должен знать своего контрагента, а потому может потребовать возмещения убытков с него.

Объяснение учету воли дается и применительно к тому, что она определяет более осмотрительное, разумное лицо в ситуации, при которой вещь оказывается у несобственника. С. К. Ханашевич[9] пишет на этот счет, что при хищении у собственника нельзя упрекать его в выбытии вещи из его владения, даже если он хранил вещь небрежно. При потере же имущества безупречность действий собственника может оказываться под сомнением в зависимости от обстоятельств, при которых вещь была потеряна. Но собственник, так же как и при хищении, по большей части не знает, кто присвоил находку, а следовательно, он также лишен возможности добиться возмещения убытков. «Если вещь, — продолжает С. К. Ханашевич, — была передана другому лицу и оно произвело незаконное отчуждение вещи, то налицо вина собственника в неправильном выборе контрагента, если только собственник не оказался во власти крайней необходимости в отношении этого выбора».

Нами кратко описаны только две теории, объясняющие учет воли при виндикации, хотя их намного больше[10]. Надо признать, что ни одна из них не должна считаться истиной в последней инстанции, тем не менее знание их необходимо. Это помогает понять природу отношений по виндикации, уяснить, как устанавливается баланс интересов собственника и добросовестного приобретателя, какую роль в этом играет фактор воли.

     Есть ли основания для вывода о выбывании недвижимого имущества помимо воли собственника, если оно было отчуждено по подложным документам лицом, которому собственник предоставил имущество во временное владение?

Более ста лет назад наукой гражданского права была найдена «золотая середина» в споре о том, возможна ли виндикация от добросовестного приобретателя, если имущество выбыло помимо воли собственника. В частности, И. Н. Трепицын в своем знаменитом произведении «Переход права собственности на движимое имущество посредством передачи и соглашения» со ссылкой на Kern’а писал о существовании двух систем, первая из которых защищает третьих лиц, добросовестных приобретателей, а вторая — первоначального собственника. По словам И. Н. Трепицына, «первая система несправедливо лишала бы собственников защиты в таких случаях, как кража и грабеж, когда эта защита необходима; вторая система, которая была принята в Риме, так же несправедливо пренебрегала бы интересами ни в чем не повинных третьих лиц. И вот германское право избрало справедливую и целесообразную середину: если кто лишается своих вещей против своей воли, то ему дается виндикация; если же вещи отдаются добровольно, то отдающий сам должен позаботиться о том, чтобы вещь была отдана в верные руки, а если он этого не сделал, то за эту свою оплошность сам же он должен и поплатиться»[11]. Вслед за германским российское право стало на защиту собственника только тогда, когда имущество выбыло из его обладания помимо воли (п. 1 ст. 302 ГК РФ). Если же собственник сам лишил себя владения, оснований для виндикации нет.

В качестве классического примера выбывания имущества по воле собственника в современной учебной литературе и науке приводится случай с передачей вещи нанимателю или арендатору. Так, в учебнике гражданского права, подготовленном коллективом кафедры гражданского права юридического факультета Санкт-Петербургского государственного университета, записано, что, если собственник вручает свое имущество нанимателю, а тот, злоупотребляя доверием собственника, продает имущество третьему добросовестному приобретателю, виндикационный иск собственника к такому лицу удовлетворению не подлежит[12]. Аналогично в учебнике гражданского права, подготовленном авторским коллективом кафедры гражданского права юридического факультета Московского государственного университета им. М. В. Ломоносова, говорится, что, если имущество первоначально выбыло у собственника по его воле (например, отдано им в аренду, а затем незаконно продано арендатором третьему лицу), он не вправе истребовать его у добросовестного приобретателя[13].

Теперь правильность примера, знакомого всем нам по учебникам гражданского права, поставлена под сомнение. Основанием для этого служит Обзор законодательства и судебной практики Верховного Суда РФ за третий квартал 2009 г., утвержденный постановлением Президиума Верховного Суда РФ от 25 ноября 2009 г.[14]

Как указала высшая судебная инстанция, по одному из дел Д. обратился в суд с иском к Е., К., Б., управлению федеральной регистрационной службы об истребовании квартиры из чужого незаконного владения. Судом установлено, что Д. (собственник квартиры) предоставил ее для временного проживания за плату ранее незнакомому лицу, которое в отношениях с Д. действовало под чужим именем. Полученная таким образом для временного проживания от Д. квартира была продана гражданину Б. с использованием поддельной доверенности, выполненной от имени истца. В дальнейшем сделки купли-продажи с указанной квартирой заключались неоднократно. Последний покупатель квартиры Е. зарегистрировал за собой право собственности на жилое помещение в управлении федеральной регистрационной службы. По факту неправомерного распоряжения спорной квартирой возбуждено уголовное дело по признакам преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 159 УК РФ (мошенничество).

Разрешая спор по существу и удовлетворяя заявленные требования, суд первой инстанции пришел к выводу о том, что поскольку спорное жилое помещение выбыло из владения Д. помимо его воли, то данное недвижимое имущество подлежит истребованию у Е. на основании ст. 302 ГК РФ. С выводом суда первой инстанции согласилась судебная коллегия по гражданским делам областного суда. Президиум областного суда, отменяя решение суда первой и кассационной инстанций и принимая по делу новое судебное постановление об отказе в удовлетворении исковых требований, мотивировал свое решение тем, что недвижимое имущество выбыло из владения Д. по воле самого истца, передавшего принадлежащую ему квартиру нанимателю, действовавшему под чужим именем, поэтому предусмотренные ст. 302 ГК РФ основания для истребования указанной квартиры у добросовестного приобретателя Е. отсутствуют. При этом суд надзорной инстанции сослался на обстоятельства, свидетельствующие о неосмотрительности Д. при осуществлении правомочий собственника в отношении принадлежавшей ему квартиры, в частности на передачу ключей от квартиры и предоставление доступа в нее постороннему лицу; незаключение в письменной форме договора найма, а также на отсутствие со стороны Д. контроля за пользованием посторонним лицом жилым помещением и его эксплуатацией в течение длительного периода времени.

Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда РФ постановление президиума областного суда отменила, состоявшиеся по делу постановления суда первой и кассационной инстанций оставила в силе по следующим основаниям. В соответствии с п. 1 ст. 302 ГК РФ, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал и не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Материалами дела доказано, что сделка со спорной квартирой оформлена не самим Д., а от его имени по подложным документам. По факту незаконной продажи квартиры возбуждено уголовное дело. Эти обстоятельства дают достаточные основания полагать, что спорное жилое помещение выбыло из владения Д. помимо его воли. Этот вывод мотивирован судом первой и кассационной инстанций.

Как видно из обоснования выбывания имущества помимо воли собственника, Верховный Суд РФ ссылается не на первоначальное лишение собственником себя владения (передачу квартиры нанимателю), как это говорится в основной учебной и научной литературе по гражданскому праву, а на отчуждение имущества, сопряженное с его передачей третьему лицу. Таким образом, Верховным Судом РФ высказана позиция, согласно которой имущество считается выбывшим из владения собственника помимо его воли не тогда, когда он первоначально передал владение, а тогда, когда состоялась сделка отчуждения принадлежащего ему имущества в пользу третьих лиц и состоялась вторая и последующая передача владения.

Можно ли привести пример удовлетворения виндикационного иска судами Краснодарского края?

Да, такие примеры есть. 

Прокурор Хостинского района г. Сочи, сообщает пресс-служба прокуратуры Краснодарского края,  в интересах муниципального образования город-курорт Сочи обратился в суд с иском к Рябухиной Р.В. об истребовании из чужого незаконного владения земельного участка, расположенный в Хостинском районе г. Сочи, обязании территориального отдела Управления Росреестра по краю зарегистрировать право собственности муниципального образования на этот земельный участок.

Требования мотивировал тем, что вступившим в законную силу приговором Хостинского районного суда г. Сочи от 12.12.2014 Рябухина Р.В. признана виновной в совершении мошенничества в крупном размере.  Как следует из приговора, ответчик путем обмана с использованием заведомо подложного документа на свое имя приобрела право собственности на чужое имущество – земельный участок площадью 450 кв.м, входящий в состав муниципальных земель. Таким образом, участок выбыл из собственности муниципального образования в результате преступных действий Рябухиной Р.В., помимо воли собственника земельного участка, тем самым муниципальному образованию город-курорт Сочи причинен имущественный вред в крупном размере на общую сумму 823 950 рублей. 

В силу статьи 301 Гражданского кодекса Российской Федерации собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. Согласно ст. 45 Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации прокурор вправе обратиться в суд с заявлением в защиту прав, свобод и законных интересов граждан, неопределенного круга лиц или интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.

Решением Хостинского районного суда г. Сочи от 17.03.2016, оставленным без изменения апелляционным определением судебной коллегии по гражданским делам Краснодарского краевого суда, исковые требования прокурора удовлетворены в полном объеме.

Может ли быть истребовано в порядке виндикации  у добросовестного приобретателя имущество, выбывшее из владения лица на основании судебного постановления, принятого в отношении этого имущества, но впоследствии отмененного?

В соответствии с определением Верховного Суда РФ от 24.05.2016 г. № 18-КГ16-32, если имущество выбывает из владения лица на основании судебного постановления, принятого в отношении этого имущества, но впоследствии отмененного, данное имущество считается выбывшим из владения собственника помимо его воли и соответственно может быть истребовано в порядке виндикации даже у добросовестного приобретателя. Как следует из названного определения, истец - орган местного самоуправления обратился в суд с исковыми требованиями к ответчику об истребовании земельных участков из чужого незаконного владения, сославшись на то, что за ответчиком на праве собственности зарегистрированы земельные участки,  образованнные из двух участков и ранее предоставленных истцом третьим лицам на основании определений Первомайского районного суда г. Краснодара от 16 апреля 2012 г. Указанные определения отменены в апелляционном порядке судебной коллегией по гражданским делам Краснодарского краевого суда, в связи с чем, как полагает истец, должны быть возвращены в муниципальную собственность. Разрешая спор и удовлетворяя иск, суд первой инстанции исходил из того, что спорные земельные участки находились в муниципальной собственности и выбыли из владения администрации муниципального образования город Краснодар помимо ее воли, поскольку были предоставлены третьим лицам на основании судебных постановлений, впоследствии отмененных. Суд апелляционной инстанции, отменяя решение суда и отказывая в иске, посчитал, что ответчик и третьи лица являются добросовестными приобретателями, а потому имущество не может быть истребовано по основаниям, предусмотренным статьями 301, 302 Гражданского кодекса Российской Федерации. Судебная коллегия по гражданским делам Верховного Суда Российской Федерации находит, что судом апелляционной инстанции по настоящему делу допущены существенные нарушения норм материального и процессуального права. Статьей 301 Гражданского кодекса Российской Федерации предусмотрено право собственника истребовать свое имущество из чужого незаконного владения. В силу пункта 2 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, если имущество возмездно приобретено у лица, которое не имело права его отчуждать, о чем приобретатель не знал или не мог знать (добросовестный приобретатель), то собственник вправе истребовать это имущество от приобретателя в случае, когда имущество утеряно собственником или лицом, которому имущество было передано собственником во владение, либо похищено у того или другого, либо выбыло из их владения иным путем помимо их воли. Как разъяснено в пункте 39 совместного постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации и Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 29 апреля 2010 г. N 10/22 "О некоторых вопросах, возникающих в судебной практике при разрешении споров, связанных с защитой права собственности и других вещных прав", по смыслу пункта 1 статьи 302 Гражданского кодекса Российской Федерации, собственник вправе истребовать свое имущество из чужого незаконного владения независимо от возражения ответчика о том, что он является добросовестным приобретателем, если докажет факт выбытия имущества из его владения или владения лица, которому оно было передано собственником, помимо их воли. По смыслу данного разъяснения, выбытие имущества из владения собственника помимо его воли является основанием для истребования такого имущества от добросовестного приобретателя. При этом следует учитывать, что выбытие имущества из владения того или иного лица является следствием конкретных фактических обстоятельств. Если же имущество выбывает из владения лица на основании судебного постановления, принятого в отношении этого имущества, но впоследствии отмененного, данное имущество считается выбывшим из владения собственника помимо его воли. Таким образом, добросовестность приобретателя не имеет значения, если имущество выбыло из владения собственника помимо его воли. 

---

[1] Потапенко С.В. Зарубин А.В. Настольная книга судьи по спорам о праве собственности. Под ред. С.В. Потапенко. М., 2013. С. 107-146.

[2] Утвержден Президиумом Верховного Суда Российской Федерации 1 октября 2014 года.

^[3] Иоффе О. С. Избранные труды : в 4 т. Т. II : Советское гражданское право. СПб. : Юрид. центр Пресс, 2004. С. 498.

^[4] Иоффе О. С. Указ. соч. С. 498—499.

^[5] Эрделевский А. М. О защите прав титульного владельца // Закон. 2004. № 2. С. 31—33.

^[6] Белов В. А. К вопросу о так называемой виндикации бездокументарных ценных бумаг // Закон. 2006. № 7. С. 86—93.

^[7] См., например: Новоселова Л. А. Истребование из чужого незаконного владения имущества, проданного в порядке исполнения судебного акта // Вестник гражданского права. 2006. № 1. С. 35—69.

^[8] Гражданское право : учебник / под ред. Ю. К. Толстого, А. П. Сергеева. СПб., 2001. Т. 1. С. 465.

^[9] Ханашевич С. К. Добросовестное приобретение имущества от неуправомоченного лица // СПС КонсультантПлюс, 2004.

^[10] См.: Трепицин И. Н. Переход права собственности на движимое имущество посредством передачи и соглашения. С. 75—78.

^[11] Трепицын И. Н. Переход права собственности на движимое имущество посредством передачи и соглашения. Одесса, 1903. С. 75.

^[12] Гражданское право : учебник. Т. 1 / под ред. А. П. Сергеева, Ю. К. Толстого. 5-е изд., перераб. и доп. М., 2001. С. 465 (автор главы А. П. Сергеев).

^[13] Гражданское право : в 4 т. Том II. Вещное право. Наследственное право / под ред. Е. А. Суханова. 3-е изд., перераб. и доп. М., 2007. С. 208 (автор главы Е. А. Суханов).

^[14] Верховный Суд Российской Федерации : [сайт]. URL: http://www.supcourt.ru/vscourt_detale.php?id=6018 (дата обращения: 08.07.2016).